Ночь в тоскливом октябре. Роджер Желязны

но они не приближались к нам, и я не видел причин поднимать тревогу. Я патрулировал наш маленький участок почти лениво. Через некоторое время над головой, снижаясь, пронеслось нечто крупное. Это нечто, однако, не приземлилось рядом с нами и не делало попыток приблизиться к нам. Немного позже нечто столь же крупное снова пронеслось, снижаясь, хотя и не в том же направлении, что и первое, и тоже не стало к нам приближаться; я был начеку, но сигнала не подавал. Вскоре после этого я услышал топот лошадиных копыт на тропинке, звуки спешивающихся всадников, потом шаги. Скрипнул, останавливаясь, фургон, и я услышал, как ставят тормоз. Прибывшие разбрелись по кладбищу, с разных сторон до меня доносился их шепот. От всей этой суеты я почувствовал себя неуютно. Расширил зону патрулирования и вскоре тут и там стал различать стук лопат.

      – Я тебя помню, – раздался смутно знакомый голос. – Ты – сторожевой пес, как и я, у тебя большие зубы.

      Это кладбищенский пес совершал свой обход.

      – Привет, – сказал я. – Припоминаю. Кажется, здесь вдруг закипела бурная деятельность.

      – Слишком бурная, – ответил он. – Не уверен, что мне хочется поднимать тревогу. Можно и взбучку получить. В конце концов, здесь все мертвые, поэтому – кому какое дело? Они не будут жаловаться. Чем старше я становлюсь, тем более консервативным себя чувствую. Теперь я не очень-то стремлюсь к активным действиям. Лишь бы они аккуратно засыпали ямы, когда закончат. Может быть, ты смог бы им намекнуть?

      – Вряд ли, – сказал я. – Я мало кого знаю. Это ведь не профсоюз, с правилами работы и общей политикой. Мы обычно добротно делаем свое дело и уносим ноги.

      – А если бы вы убирали за собой, у меня было бы меньше хлопот.

      – Боюсь, я могу поручиться только за хозяина, он обычно в этих делах очень аккуратен. Может, тебе лучше обратиться к остальным самому.

      – Я склонен махнуть на все лапой, – сказал он.

      Мы немного побродили вместе. Через некоторое время чей-то голос, похожий на голос Маккаба, крикнул от подножья холма:

      – Проклятье! Мне нужно левое бедро, а здесь его нет!

      – Вы говорите, левое бедро? – раздался неподалеку каркающий голос, который мог принадлежать старику Оуэну. – У меня тут есть одно, оно мне ни к чему. Нет ли у вас печени? Мне нужна печень.

      – Проще простого! – донесся ответ. – Один момент. Вот! Меняемся?

      – Оно ваше! Держите!

      Что-то пронеслось в воздухе и с треском покатилось по склону холма, затем последовал быстрый топот ног.

      – Годится! Вот ваша печень!

      Выше по склону раздалось – шлеп! И приглушенное:

      – Поймал!

      – Эй! – прозвучал откуда-то слева женский голос. – Нет ли там черепа?

      – У меня есть! Что вы мне дадите взамен?

      – А что вам надо?

      – Фаланги пальцев!

      – Заметано! Я свяжу их вместе кусочком веревки!

      – Вот ваш череп!

      – Поймала! Сейчас получите ваши пальцы!

      – У кого-нибудь есть сломанный позвоночник повешенного? – спросил низкий мужской голос с венгерским акцентом