Грехи отцов. Анна Христолюбова

из агата. Фигуры также являли собой произведения ювелирного искусства: сработанные из чёрного дерева и слоновой кости, тонко вырезанные статуэтки в доспехах, с оружием. Играть ими казалось кощунством. Ими до́лжно было любоваться.

      – Я, признаться, тоже невеликий мастер, – усмехнулся граф, – просто захотелось подержать в руках этакое диво!

      Он взял белую пешку, аккуратно, словно драгоценную диковину, завертел в пальцах.

      – Надо же! У них есть выражения лиц! Должно быть, я не наигрался в солдатики.

      Они углубились в игру. На некоторое время воцарилась сосредоточенная тишина. Но, похоже, долго молчать граф не умел.

      – Отчего-то мне показалось, что вы здесь такой же случайный гость, как и ваш покорный слуга. Я неправ?

      Филипп пожал плечами.

      – Не скажу, что вовсе случайный, но то, что я впервые на подобном собрании, – это точно. Отец мой – человек светский, но сам я лишь несколько дней, как прибыл в Петербург после долгой отлучки. А вы почему «случайный гость»?

      – Я третий день в Петербурге. Приехал из Смоленска. Батюшка мой недавно получил в наследство небольшое имение где-то неподалёку. А заодно задался целью устроить мою будущность. Сам он служит в Смоленске и отлучиться надолго не может, потому снабдил меня ворохом рекомендательных писем и выставил вон. Я нанёс вчера визит одному из адресатов сих рекомендаций, князю Барятинскому. Не думал, что меня дальше передней пустят. – Он усмехнулся без малейшего раздражения. – В столицах, до́лжно, климат вредный – пагубнейшим манером влияет на память. Но князь оказался памяти отменной – отца вспомнил. Принял благосклонно и даже пригласил сопровождать его на сие увеселение, чем я и воспользовался без стеснений. Когда ещё удастся побывать в раю? Разве после кончины, и то сумнительно.

      Он скорчил скорбно-торжественную гримасу.

      – Как вам Петербург?

      – Великолепен! Не то что мой Смоленск – Москва на его фоне смотрится совершенной деревней.

      – Вы прибыли поступить на службу?

      – Я прибыл обустроиться в имении, а там посмотрим… А вы служите? Судя по тому, что вы не в мундире, вы не офицер?

      – Я много лет провёл в Лейдене, приехал несколько дней назад и пока не определился с родом службы.

      – Ну не зря же мне показалось, что мы похожи. – Граф снова улыбнулся. Он всё время улыбался, да так заразительно и беззаботно, что невольно хотелось последовать его примеру.

      Между тем выяснилось, что играют они примерно на равных.

      – Вот видите, – рассмеялся граф, глядя на доску, – и здесь мы с вами схожи! Думается, что ничья.

      – Пожалуй, – согласился Филипп.

      Они поднялись из-за стола, Вяземский протянул руку:

      – Спасибо за удовольствие от игры и беседы. Буду рад продолжить знакомство. Надеюсь, мы с вами ещё встретимся.

      Филипп пожал руку, они раскланялись, и граф вышел.

      Андрей Львович всё сидел за карточным столом, на сына не глядел, но тому отчего-то