Сами мы не местные. Юлия Борисовна Жукова

имеет шанс оказаться хорошим человеком. Во всяком случае, я бы не стала так категорично её клеймить.

      – Естественно, она хороший человек! – взвивается Азамат. – Она прекрасный человек, я её очень люблю!

      – Тогда какого ж черта ты её игнорируешь? Ты поставь себя на её место – она узнает, что ты ранен, а потом семь лет ни слуху ни духу! Семь долгих муданжских лет! Тебе не стыдно вообще?

      – Да на какого шакала я ей сдался?!

      – Азамат, она твоя мать! Даже муданжская мать не может просто так наплевать на своего ребёнка, не выродки же вы все тут, в самом деле!

      Он ещё плечами пожимает – ну в чем тут можно быть не уверенным?!

      – Отец же смог.

      – Так то отец! Он тебя не рожал! А материнский инстинкт никакая внешность не спугнёт!

      – Ну хорошо, – перебивает меня Азамат повышенным голосом. – И что ты теперь предлагаешь? Семь лет уже прошли, их не вернуть.

      – Во-первых, выясни её телефон и позвони.

      – И что я ей скажу?

      Пастухи поняли, что с ними больше никто разговаривать не собирается, и начинают расползаться по своим шатрам.

      – Во-первых, что ты жив и здоров. Во-вторых, спросишь, как она сама, здорова ли, не нужно ли ей чего. А там уж смотря что ответит.

      – Ладно, – вздыхает он и не двигается с места.

      – Ну и чего ты сидишь? Звони уже!

      – Что, сейчас, что ли?

      – А почему нет?

      Он, не сводя с меня оторопелого взгляда, достаёт телефон и несколько расслабляется.

      – Сети нет.

      Состроив ехидную улыбочку, я протягиваю ему хвост от пистолетика. Не отвертишься, дорогой.

      Звонит он брату. Тот долго вообще не может понять, что и зачем от него требуется. Видимо, тоже давненько с матушкой не общался. Наконец Азамат говорит «понятно» и прощается.

      – Она теперь живёт не в Худуле, а в деревеньке на побережье, и связи там практически нет. Арон её номера не знает, но даже если бы знал, все равно вряд ли удалось бы дозвониться.

      – Ясно, – вздыхаю я. – А название деревни он сказал?

      – Да…

      – А найти её ты сможешь?

      – Ну да, а что ты…

      – Я предлагаю прямо сейчас туда полететь.

      – Лиза, это часов семь отсюда!

      – Заодно поучишь меня управлять унгуцем. А то я сегодня чуть не рехнулась, как тебя искать да как выбираться, если с тобой что случится, не дай бог.

      – Лиза, но я со всеми договорился, что завтра уже буду дома!

      – Вечером будешь.

      – Но тренировка!

      – Ну вот что. Я понимаю, что ты ухватишься за что угодно, чтобы только не навещать маму. Так что я тебе повышу мотивацию. Есть кое-что, чего ты обо мне не знаешь, хотя очень хотел бы узнать. Пожалуй, когда узнаешь, это перевернёт всю твою жизнь. Но, пока ты не навестишь маму, я тебе ничего не скажу.

      Он смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

      – Ты все-таки имеешь какое-то отношение к Укун-Тингир?

      Я приподнимаю брови и безжалостно отчеканиваю:

      – Не ска-жу.

      Он изучает меня ещё с минуту, потом встаёт, проходится по шатру. Потом берётся за телефон