Сами мы не местные. Юлия Борисовна Жукова

почту. Подруга моя прислала много ругани за то, что я ей наговорила про муданжцев. Её тоже попытались насильно выдать замуж. Она прострелила духовнику руку и сбежала, бросив кучу вещей. Надеется, что сможет получить их потом по почте, если муданжцы не поломают все в виде мести.

      Я не придумала ничего лучше, чем наивно поинтересоваться, зачем она стала наниматься к ним в штат – ведь до сих пор мы обсуждали её работу на станции под началом тамлингов, а не на корабле у муданжцев. А то бы я её обязательно предупредила.

      Потом начинаю собирать библиотеку по беременности на раннем сроке – какие пить гормоны, чтобы на людей не бросаться, какие делать дыхательные упражнения, чтобы не откусить голову мужу, да как этого самого мужа правильно подготовить к мысли, что в семье будет пополнение… в таком духе, в общем.

      За этим занятием я провожу пару часов. А мужа нет. У меня уже ноги затекли сидеть тут на подушках.

      Выползаю на улицу. Пастухи где-то в поле, гоняют лошадей, чтобы форму не потеряли, наверное. Я хожу туда-сюда от конюшни до шатров, но моя прогулка ограничивается площадкой притоптанного снега. Можно, конечно, лыжи надеть, но куда тут пойдёшь? Кругом степь, я даже уже не помню, в какой стороне Дол, а в какой горы.

      Азамата нет. Я ещё раз ему звоню – хренушки.

      Возвращаются пастухи, издалека принимаются обсуждать мою одинокую фигуру на краю обжитого пространства.

      – Ишь ты, ждёт! Если прощения попросит, я поверю, что этот Азамат и правда такой крутой, как ты говоришь! – веселится северянин. – А то, может, ей просто мужского общества не хватает, а?

      – Ты поговори, поговори! – кричу ему я. – Может, нос тебе сломаю.

      Он испуганно затыкается. Хорошо, что я все-таки не струсила и полезла на эту лошадь. А то фиг бы он поверил, что я представляю опасность.

      Пастухи подходят поближе, обсуждая, что надо бы пообедать.

      – Он не сказал, далеко ли поехал? – спрашиваю у нашего первого знакомого.

      – Нет, – пожимает плечами он. – А тут особенно и не привяжешь к месту. С запада река, с востока горы, а на север степь и леса до самого Сирия.

      Леса. Это вам не парк на Гарнете…

      – Он оружие взял?

      – Нет, – хмурится пастух. – Он вообще ничего не взял, так, постоял, вскочил на коня и поехал.

      Я сплёвываю в снег.

      – Мужчины!

      Пастух даже отступает на шаг.

      – Да ладно вам, вернётся он скоро. В степи о времени трудно помнить… подождите.

      Я честно жду ещё полтора часа. Потом начинаю прикидывать варианты.

      На лыжах я далеко не уйду, с тем же успехом можно оставаться на месте. Унгуцем я управлять не умею. Лошадью тоже…

      – Слушайте, – подхожу к нашему вменяемому пастуху. – Вы не могли бы съездить за ним? Может, он тут где-то неподалёку кругами ездит, просто отсюда не видно…

      Тот хмурится.

      – Не моё это дело, барышня. Если хозяину угодно кататься, пастуха это не касается.

      – А если хозяйке не угодно, что хозяин катается?

      – А вы не хозяйка, – пожимает плечами он.

      – Здрасьте!