Шофёр Тоня и Михсергеич Советского Союза. Юрий Горюхин

Сергеевич и тут же предложил всем присутствующим пройти на политинформацию, чтобы услышать важные для граждан Страны Советов сведения о международной обстановке.

* * *

      – Уважаемые товарищи! – объявил коллективу депо Саша Антонов, – слово для политинформации вместо внезапно заболевшей расстройством желудка Зинаиды Геннадиевны предоставляется нашей одной из самых перспективных комсомолок депо Ивановой Соне.

      – Уважаемы товарищи! – звонко подхватила переданное слово Соня, – сегодня в Китайской народной республике сменилось руководство страны, новым генеральным секретарем Коммунистической партии Китая стал Чжао Цзыян, он сменил на этом важном посту, – Соня вдруг замолчала, затеребила вырезку из газеты «Советская Башкирия», покрылась пятнами и с тихим ужасом дочитала: – Ху Яобана!

      – Кого?! – одновременно спросили Загогуйла, Идрисов, Шишкин, начальник депо Калмыков и, как показалось Антонине, настороженно приподнял бровь Генеральный секретарь Советского Союза, висящий на стене за Ивановой.

      – Спокойно, товарищи, спокойно! – пришел на помощь Соне комсомольский вожак Антонов, – наши имена, может быть, тоже вызывают легкое недоумение у китайских водителей троллейбусов. К тому же я хотел бы довести до сведения сидящих тут комсомольцев, что на нас с вами девятым валом справедливости, прогрессивным торнадо, ураганом свободы надвигается ленинский зачет! Готовьтесь, товарищи ленинцы, ведь тот, кто не сдаст зачет, того мы у!.. – Антонов на всякий случай посмотрел на Калмыкова, – мы найдем, чего тому того, как и где!

      Глава вторая

      Отцы и, видимо, дети

      21 января

      Не успела Антонина въехать в пахнущую свежей краской малосемейку, как сбылось пророчество Любы Лесопосадкиной – в выкрашенную белой грунтовкой дверь гулко постучали. Первым из васек загогуйл оказался завгар Шишкин. Антонина, чувствуя за спиной единоличные двадцать семь квадратных метров, довольно уверено пригласила Павла Семеновича войти в квартиру. Шишкин шагнул в малюсенький коридор, торжественно поставил на табурет большую, но легкую картонную коробку, снял серую кроличью шапку, достал из внутреннего кармана расческу с мелкими зубчиками и, глядя в большое зеркало заднего вида списанного на металлолом троллейбуса тети Раи, зачесал на уходящую к затылку поверхность лба тоненькие волнистые пряди.

      – Вот! – Шишкин дунул в расческу и с достоинством указал ею на коробку, – в наш хозмаг на Кольцевой завезли, в очереди стоял!

      Антонина сразу поняла, что это дюралевая сушилка, точно такую она купила сама, точно такую ей потом подарили Люся Кренделькова, Люба Лесопосадкина и Соня Иванова, когда она устроила им в общаге отвальную – отвальная была такая бурная и веселая, что между выстукиванием чечетки и исполнением «камыша» Люся махнула рукой и подарила подруге в придачу к общей сушилке «Горизонт» Васьки Загогуйлы, который она «все равно почти не смотрит».

      – Проходите на кухню, Павел Семенович, – вздохнула Антонина, переложила коробку на пол под неодобрительное