Смерть – дело одинокое. Рэй Брэдбери

мой голос (но это невозможно!) донес до нее печаль и шум дождя прошлой ночи. Но как бы то ни было, в цветущем, необъятном теле Фанни Флорианны всколыхнулась мощная интуиция, и Фанни вознамерилась удивить меня.

      Я стоял у ее дверей и прислушивался.

      Что-то заскрипело, словно большой корабль с трудом прокладывал себе путь по волнам. За дверью насторожилась чуткая совесть.

      Тихо зашипел патефон!

      Я постучал.

      – Фанни! – крикнул я. – Это Чокнутый!

      – Voilá![22]

      Она открыла дверь, и на меня, как раскаты грома, обрушилась музыка. Эта необыкновенная женщина сперва поставила тонко заточенную деревянную иголку на шипящую пластинку, придвинулась к двери и, схватившись за ручку, выжидала. Как только палочка дирижера метнулась вниз, она распахнула дверь во всю ширь. Из комнаты вырвалась музыка Пуччини, обволокла меня, повлекла за собой. Фанни Флорианна помогала ей.

      Звучала первая сторона пластинки «Флория Тоска». Фанни усадила меня на шаткий стул, взяла мою пятерню и сунула в нее стакан хорошего вина.

      – Я же не пью, Фанни.

      – Глупости. Ты посмотри на себя. Пей!

      Она вытанцовывала вокруг меня, как те диковинные гиппопотамы, что легче пушинок молочая порхали в «Фантазии»[23], и опустилась, как поразительно странная перина, на свое безответное кресло.

      К концу пластинки я залился слезами.

      – Ну, ну, – зашептала Фанни. – Ну, ну!

      – Я всегда плачу, когда слушаю Пуччини, Фанни.

      – Да, дорогой, но не так горько.

      – Это правда, не так горько.

      Я отпил половину второго стакана. Это был «Сент-Эмильон»[24] 1933 года из хорошего виноградника, его привез и оставил Фанни кто-то из ее богатых друзей. Они приезжали сюда через весь город, рассчитывая душевно поболтать, весело посмеяться, вспомнить лучшие для них времена, не думая о том, чей доход выше. Однажды вечером я увидел, как к ней поднимаются какие-то родственники Тосканини, и остался ждать внизу. Видел, как от нее спускается Лоуренс Тиббет[25], – проходя мимо меня, он кивнул. Приезжая поболтать, они всегда привозили лучшие вина и уходили, улыбаясь. Центр мира может быть где угодно. Здесь он находился на втором этаже дома, где сдаются квартиры, расположенного не в лучшем районе Лос-Анджелеса.

      Я смахнул слезы рукавом.

      – Выкладывай, – приказала великая толстуха.

      – Я нашел мертвеца, Фанни. И никто не желает меня выслушать.

      – Господи! – У Фанни открылся рот, и круглое лицо стало еще круглее. Глаза тоже округлились и потеплели от сочувствия.

      – Бедный мальчик. Кто это был?

      – Один из тех милых стариков, что собираются в билетной кассе на трамвайной остановке в Венеции, они сидят там с тех пор, как Билл Санди[26] рассуждал о Библии, а Уильям Дженнингс

22

Здесь: Прошу! (фр.)

23

«Фантазия» — мультипликационный фильм Уолта Диснея (1901–1966).

24

«Сент-Эмильон» — французское вино типа кларет.

25

Тиббет Лоуренс (1896–1960) – американский баритон.

26

Санди Уильям Эшли (Билли) – проповедник-евангелист, проповедовал идеи строгости нравов. Его выступления проходили с участием оркестров, хоров и собирали многолюдные аудитории.