Ночной соблазн. Элизабет Бойл

этому не поверишь, Минни!

      Индия моргнула и снова попыталась что-то сказать, но рот по-прежнему открывался и закрывался, словно она не могла найти слов, чтобы описать открывшееся перед ней зрелище.

      – Что там? – спросила Гермиона, оглядываясь, но видя только узкую высокую фигуру лорда Баттерсби, стоявшую у нее за спиной. Вряд ли его приход привел Индию в такое состояние: несчастная выглядела так, словно только что проглотила попугая собственной тетки.

      – О, дай я ей все скажу! – воскликнула Томасин, приподнимаясь на мысочки.

      – Нет, я, – заспорила Индия, внезапно обретя голос. – Я первая его увидела!

      Его.

      Гермиона задрожала. По ее твердому убеждению, в обществе был всего один такой мужчина. Тот, кого она любила.

      Рокхерст.

      И ее подруги, должно быть, шутят, ведь граф ни за что не появится в «Олмаке».

      Она оглядела девушек, ожидая увидеть, как они перемигнутся или выдадут себя каким-то иным образом, однако ничего не увидела. Все то же совершенно одинаковое потрясенное выражение широко раскрытых глаз. Впрочем, на лицах многих гостей читалось откровенное изумление.

      Гермиона медленно повернулась, и ее рот сам собой открылся.

      – Черт возьми! – охнула она, привычно прижимая ладонь к взбунтовавшемуся животу. Матерь Божья, не следовало ей брать вторую порцию пудинга за ужином. Теперь она опасалась худшего.

      Подумать только, а она считала, что здесь будет в полной безопасности!

      – Я тебе не верю, – прошептала она Индии.

      – Я тоже себе не верю, – согласилась та. – Что он здесь делает?

      – Не знаю, и мне абсолютно все равно, – отмахнулась Томасин. – Но как же я рада, что мать настояла на моем приезде сегодня. Представляю, как будут завтра сокрушаться те, кто провел вечер в другом месте!

      – О, это платье уж точно не привлечет его взора, – простонала Гермиона. – Совершенно не тот оттенок оранжевого!

      Она нервно расправила складки миленького, очень модного платья, которое выбрала на сегодняшний вечер.

      – Минни, перестань суетиться, – рассмеялась Томасин. – Мы трое могли бы появиться перед ним абсолютно голыми и принять позу речных нимф, а он ничего бы не заметил.

      – Совершенно верно, – кивнула Индия. – Сама увидишь: мы слишком респектабельны, чтобы обратить на себя его внимание.

      – Он увлечен Шарлоттой, – выпалила Гермиона, пытаясь игнорировать слабый укол ревности, ударивший прямо в сердце.

      – О да. Был увлечен. Не меньше часа, – согласилась Индия, – однако ты должна признать, последние несколько недель Шарлотта как-то странно себя ведет. Словно она не в себе.

      Гермиона нахмурилась. Индия права: что-то в Шарлотте изменилось. С тех пор… с тех самых пор, как ее двоюродная бабка Урсула умерла и внучка унаследовала…

      Гермиона опустила глаза. На руке по-прежнему оставалось кольцо. То самое кольцо, которое она нашла вчера.

      Она могла поклясться, что кольцо под перчаткой согрелось. И