Народные Сказы о древней истории Русов. Юрий Максименко

утречкомъ отвечу, сегодня не знаю,

      а за ночь посплю, такъ и следъ придумаю.»

      А осердился Царь, такъ Троякъ ему скажетъ:

      «Иди до другихъ, пусть они тебе помогутъ,

      а не помогутъ, такъ на себя пеняй,

      а я скоро отвечать не вмею, бо дурость буде,

      а дурость буде, всемъ людямъ зло,

      а коли дуракъ советы даетъ,

      такъ иди къ нему, а делай наопакъ (обратно),

      а увидишь, что не то добре буде!»

      Идутъ враги на Русь нашу, вснаипакъ бегутъ,

      и Троякъ бежитъ, ни слова не скажетъ,

      а догонитъ его Троянъ, спроситъ:

      «А что же делать мне теперь? Как управиться?»

      А Троякъ ему скажетъ: «Видишь, бегу?

      Беги и ты, пока придумаю,

      да пока въ думках все поверну

      да со всiх концов приеряю, прилажу,

      да чтобъ комаръ носу не подточилъ,

      а коли здумано какъ следуетъ, такъ скажу,

      а пока что, какъ все, бегу, и ты беги!»

      И бегутъ все добрыхъ полдня по степи,

      кто верхи, а кто в телеге съ детьми,

      а кто и на конь не вспел вскочить,

      а рядомъ бежитъ, за притыку держится,

      а Троякъ встане на возу своемъ и грякнетъ:

      «Да куды же вы бежите, черти лысые?

      Ставай заразъ все! Совет держать будемъ!»

      Крикнетъ такъ и самъ станетъ поперекъ пути,

      дорогу загородитъ всем, мешаетъ бежать:

      «Стой! Стой! Куда летишь? Кони морены!

      Кони морены, в мыле уже, запыхались,

      а еще дальше, и падутъ совсем наземь,

      а будешь бежать, дураче, на своих двоих!»

      И станутъ люди, а-но (?) слова скажетъ:

      «А что тамъ ворогу, котъ наплакалъ!

      А силы у него нетъ совсемъ, все черные,

      все черные да костлявые, кожа да кости,

      а берите батоги да макогоны,

      а берите шабли вострые,

      что баба поднять не можетъ!

      А гоните ихъ въ три шеи, бейте на голову!

      Осеечасъ мне тутъ Ангелъ былъ, сказалъ,

      что побьемъ басурмановъ всехъ до единого!»

      И станутъ все кругомъ, смеются, и страха нетъ,

      а страха нетъ, повернутъ все назадъ,

      врага завидятъ, кинутся на него,

      отобьютъ скотину, назадъ врага поженутъ,

      а кинется тотъ, уже не опомнится.

      А то Царь станетъ судить дело трудное,

      позоветъ Трояка, а тотъ сливу сухую естъ,

      да набьетъ полонъ ротъ ягодъ, рукой указываетъ,

      что нельзя ему сказать, из-за сливъ,

      а коли съестъ, такъ и слово скажетъ,

      а за тотъ часъ успелъ подумать онъ,

      Успелъ подумать и решить успелъ,

      а скажетъ – такъ уж такъ скажетъ, что все,

      и правые, и виноватые, все признаютъ,

      и съ Царем согласятся, и другъ другу поклонятся,

      разойдутся мирно, другъ съ другомъ говорятъ,

      а все Троякъ сделалъ, потому что сказалъ:

      «Въ старовину, говорятъ, одинъ дуракъ жилъ,

      такъ онъ дуже умный былъ, коли умники съ нимъ,

      а дуракъ,