Опасность тьмы. Сьюзен Хилл

с жизнью. Но он не думал, что она это сделает. Страх уже парализовал ее.

      Он не знал, сколько им еще придется здесь сидеть до прибытия самолета и сможет ли он проявить достаточную выдержку, чтобы спокойно побеседовать с ней. Если это было вопросом нескольких минут, то в этом не было смысла, но если им предстоит провести здесь много часов, то ему нужно будет с ней говорить, чтобы она оставалась в сознании и не засыпала.

      Он посмотрел на ее ноги в черных джинсах, на шапку темных волос, упавших ей на колени. Действительно ли она забрала тех детей и убила их? Как такое возможно? Их портрет преступника был полностью ошибочен. Это должен был быть мужчина.

      Если она была невиновна, то что помешало ей остановиться по просьбе патрульных и зачем ей потребовалось рисковать своей и его головой, чтобы спуститься на этот берег? Что еще могло заставить ее ринуться вниз по отвесной скалистой тропе в попытке убежать от них, если не чувство вины и страх перед арестом?

      Сидеть на выступе было очень холодно, его спина ныла. У него свело руки, порез на ладони горячо пульсировал.

      Гроза громыхала уже где-то вдалеке, и небо над морем просветлело, став бледно-серым. Снова начался дождь – сначала он был легким, его вместе с морскими брызгами приносил ветер, но потом тяжелые капли дождя стали прибивать их к скале, словно гвозди. Но Саймон был сосредоточен на чем-то внутри себя, по чему он давно тосковал, на чем-то, что однажды было ему хорошо знакомо, но с чем он почти потерял связь. Он был напряжен и взвинчен, но держал все под контролем, бушевавшая вокруг стихия не давала ему расфокусироваться.

      – Меня сейчас стошнит.

      – Не наклоняйтесь вперед, откиньтесь назад. Закройте глаза.

      – От этого только хуже.

      – Посмотрите на осколок камня прямо перед вами.

      – Мне до чертиков страшно.

      Он мог бы ухватиться за эту фразу и атаковать, спросить, как ей это нравится, и понимает ли она, что те дети чувствовали себя так же, только хуже, в тысячу раз хуже. Он хотел провести ее через все круги ада, описать ей, какими они видели их в полицейском участке, на фотографиях на стене, их светлые, веселые, полные надежд юные лица, рассказать ей о том, что это сделало с их родителями…

      Он ничего не сказал. У него снова зазвонил телефон.

      – Ожидаемое время прибытия вертолета с поисково-спасательным отрядом – пятнадцать минут. Вы там держитесь?

      – Да.

      – Хочешь хорошие новости?

      – Что такое?

      – Ребенок живой.

      – Где?

      – Лежала связанная в багажнике.

      Саймон не смотрел на Эдвину Слайтхолм. Он наверняка бы толкнул ее с края выступа прямо на камни.

      – Вертолет доставит вас до больницы в Скарборо. Мы подъедем сразу же, как его увидим. Не отпускай его от себя.

      – О, об этом не беспокойтесь.

      – Мы арестуем его сразу после того, как его отпустят доктора.

      – Какая жалость.

      – У тебя еще будет возможность с ним пообщаться.

      – Только есть один момент.

      – Какой?

      – Эдди