Скажи герцогу «да». Киран Крамер

порадовалась за Люка Каллахана, будто тот достойно завершил партию в шахматы с не менее искусным, чем он, противником.

      – Ты вообще не должен разговаривать с молодыми леди. – Холси оставался по-прежнему холоден и сдержан, но напряженные складки вокруг рта противоречили его тону, заставляя сердце Дженис биться чаще.

      – У их кареты отвалилось колесо, и кучеру понадобилась помощь. Естественно, я спросил, как они оказались в поместье и с какой целью пожаловали. Это был вопрос безопасности, заботу о которой вы сами вменили мне в обязанность.

      «Да, так и было, – мысленно подтвердила Дженис. – Он сказал, что выполняет приказ герцога оберегать неприкосновенность поместья».

      – Здесь решения принимаю я! – Выдержка, казалось, изменила герцогу. – Какая бы карета ни подъехала к этим воротам, ей надлежит дать возможность свободно проследовать к дому, а все расспросы предоставить мне. Ты что, и раньше допрашивал посетителей?

      – Никогда, ваша светлость, – ответил грум.

      Это была явная ложь, и Дженис удивленно моргнула. Он сам говорил, что делал это всегда, что это его работа.

      Герцог смерил его надменным взглядом, но лицо Каллахана не выразило ни единой эмоции.

      – Если позволишь еще раз нечто подобное, пристрелю. Я не сделал этого прямо сейчас, чтобы не огорчать леди. А теперь убирайся чистить лестницу от снега. И поживее. – Наконец-то в его голосе просквозило раздражение.

      – Как прикажете, ваша светлость. – Каллахан спокойно развернулся и отправился выполнять что велено.

      Дженис пришла в замешательство.

      Мистер Каллахан явно выиграл эту партию.

      Это было полностью лишено смысла, но он каким-то образом сумел обставить герцога в игре, которая никогда не могла состояться. Дженис даже не была уверена, что его светлость осознал свой проигрыш.

      Ровный стук сапог по камню и четкая уверенность движений мистера Каллахана – ну разве не мог грум хотя бы притвориться, что у него болит нога? – только усилили возникшее у нее чувство, что он из любой ситуации выходит победителем.

      И все же как слуга, выполняющий черную работу, может быть более привлекательным, чем герцог?

      «Он всего лишь грум», – твердила себе как мантру Дженис, но тут же вспомнила, как, будучи подростком, сама помогала торговать в лавке.

      «Так навсегда и останешься торговкой, дурочка, если не перестанешь глазеть на слугу», – в который раз мысленно пыталась себя образумить девушка.

      Наконец настал момент, когда мистер Каллахан закончил работу и решительным шагом спустился с крыльца. Приняв свободную позу, даже без намека на недовольство или какое-то другое чувство, он сказал:

      – Все сделано, ваша светлость.

      «Господи, он скала, а не человек!» – с отчаянием подумала Дженис и, помоги ей Бог… не могла отвести от него глаз.

      И все-таки пришлось, когда несколькими секундами позже она прошла мимо него. Хотя снег ледяными иглами впивался ей в щеки, девушка даже на расстоянии