Сапфир. Резеда Шайхнурова

ее спиной. – Я был в саду. Вот, держите лампу! Кажется, я изодрал ладонь в шипах. Помогите мне перевязать руку!

      Бриллити поставила лампу на стол и посмотрела на грека. Тень от его густых ресниц веером дрожала под глазами в такт огоньку.

      – Подайте мне полотенце и нож слева от вас, на комоде! – был отдан приказ.

      – Здесь?

      – Нет. Возле очага.

      Мисс Даймонд передала Сапфиру вещи и присела. Хлопковая ткань тут же была разрезана на полоски, одной из которых Альвадис намеревался перевязать себе ладонь.

      – Я помогу вам! – предложила гостья.

      – Да, пожалуй!

      – Граф Альвадис, вы не замечали ничего странного в замке, когда переехали сюда?

      – Нет. А что вы имеете в виду?

      – Я говорю о призраках. Возможно, они обитают в особняке.

      Аристократ рассмеялся.

      – У вас богатое воображение, мисс Даймонд.

      – Простите. Просто мне показалась детская фигура там, возле окна.

      – Вам действительно показалось, мисс Даймонд. Не забивайте себе голову!

      – О чем вы хотите со мной поговорить, граф Альвадис?

      – Вы, наверное, заметили изменения в поведении своего отца, мисс Даймонд, которые проявились в последнее время. И, верно, знаете причину его плохого настроения.

      – Догадываюсь, – сконфуженно произнесла Бриллити. – С первого момента знакомства с вами папа стал по-другому себя вести.

      – Именно, – утвердительно сказал грек. – Я являюсь источником гнева вашего отца.

      – И вы даже не отрицаете, что так отталкиваете людей, из-за чего папа сразу распознал в вас черствую натуру?

      – Дело не в этом, хотя оригинальная мысль, мисс Даймонд! Просто нелегко снова встретиться с тем, кто стал первым мужчиной его любимой женщины.

      – Любимой женщины! Вы, верно, что-то путаете, граф Альвадис, – опешила Бриллити. – За всю свою жизнь папа любил только одну женщину – маму. Я никогда не слышала от него, чтобы он выезжал за границу, тем более в Грецию.

      – Я не сомневаюсь в этом, мисс Даймонд! Но я говорю не о гречанке, – намекнул хозяин дома.

      – Не хотите же вы сказать, – изумилась гостья, – что вы когда-то соблазнили мою маму! Это нелепо и просто невероятно!

      – Так уж ли невероятно?

      Бриллити вздрогнула от серьезного тона аристократа.

      – Но мама никогда не говорила мне, что до папы любила другого мужчину, а мы всегда были с ней близки!

      – Ну, полно, мисс Даймонд! Не обо всем можно рассказывать дочери. Тем более, – грек нагнулся к собеседнице и шепотом продолжил, – о столь сокровенном и интимном.

      Соседка вскочила.

      – Вы лжете, – дрожа всем телом, – вымолвила она. – Папа был единственным мужчиной, которого когда-либо любила мама!

      – Да, Розмари тоже пыталась убедить в этом свою мать, только миссис Бейли знала, что дочь ошибается. Но, к сожалению, не смогла вразумить ее. Розмари была упрямицей.

      – Вы знали мою бабушку?

      – Именно у нее и Роберта, вашего деда, я просил благословения на наш с