Далёкое близкое. Лидия Сергеева

Митин отец. – Слышу, что не спишь. Рука сильно болит? Может, погреть надо, так ты скажи, не стесняйся. У нас с матерью очень хорошее натирание есть. На меду! Ещё до войны делали. Мёд хороший был, натуральный! Давай натрём!

      – Спасибо, дядя Женя! Только я с детства мёд не переношу. Бывало, все дома мёд ложками ели, а мне нельзя: ложечку от простуды дадут, так у меня глаза сразу заплывут, весь опухну, того и гляди, что лопну. А мазать и вовсе нельзя!

      – Вот беда какая! Может, грелку согреть, сынок?

      – Да вы не беспокойтесь, она у меня уже почти не болит, – успокоил Николай и здоровой рукой переложил раненую на грудь.

      – Ну, спи, сынок, не буду больше мешать, – заботливо поправляя одеяло, произнёс старик. – Надо бы и мне поспать, пока Дуся не проснулась.

      Николай, провожая взглядом сгорбленную фигуру, готов был зарыдать, завыть от сострадания, боли и собственного бессилия. Нет такой жертвы, которую он не принёс бы, если бы она могла облегчить участь этих несчастных людей. Но он ничем не может помочь родителям Мити, потому что прошлое нельзя изменить. Его можно только забыть. Или заставить себя забыть, смириться

      и принять как данное. Но ведь и он сам не смог, как ни

      силился, забыть своё прошлое! А мать? Разве есть на свете такая сила, которая заставит её забыть сына? Почему жизнь так несправедлива? Почему судьба так беспощадна к людям, которые сами всю свою жизнь делали только добро? Родители Мити, Евсеич… Сколько хороших людей встретил Николай в последнее время! Товарищи – фронтовики, доктора и медсёстры госпиталя, начальник поезда, Никита, Григорий, Пётр, Иван… А не известная ему сандружинница, вытащившая его с поля боя, а военный хирург, собравший по кусочкам его руку? Да мало ли хороших людей на свете? Их много, намного больше, чем плохих. Доброта, как говорил Евсеич, в крови у русского народа.

      Почему же тогда с этим народом так часто случаются несчастья? Война – это понятно: пришли чужаки, уверовавшие в то, что принадлежат к какой – то особой, избранной касте, дающей им право уничтожать другие народы. А как объяснить тот факт, что свои же, русские люди, лишили Николая родителей, семьи? Разве можно найти этому объяснение? И тем более, – оправдание?

      VI

      Коле было десять лет, когда началось это. В начале зимы в деревне стали происходить странные события, изменившие жизнь Колиной семьи. Мальчик тогда впервые услышал слово «избирком». Сначала было непонятно, что это такое. Потом выяснилось, что избирком – это несколько самых бедных деревенских мужиков, собравшихся вместе и решившись отобрать у всех, кто жил зажиточно, коров, лошадей, кур, свиней, сено, зерно и прочее добро, которого у этих самых мужиков почему – то не было. Как ни возмущался отец Коли, как ни призывал обидчиков к совести, скотину, хлеб и что – то из домашнего скарба со двора вывели и вынесли. Вдобавок к этому в избиркоме составили грозную бумагу, в которой было написано, что Виктор Константинович признаётся кулаком, лишается избирательных прав и вся его семья подлежит выселению. Куда, не говорилось, но год выселения был обозначен точно – тысяча девятьсот