Ты здесь чужой. Елена Долгова

в душе вы холодны как лед.

      – Возможно. Кстати, мне интересно, о чем торговались ваши предшественники?

      – А они были?

      – Вполне возможно, что и были. История рода Акэти сохранила предания… о личных демонах. Теперь природа этих демонов стала для меня более понятна. Не спорю, то, что вы предлагаете, заманчиво, но… я вам не верю.

      – Правдивость проверяема и я не стану возражать…

      – Мое неверие – более общего характера и не сводится к подозрениям в примитивном вранье. Хорошо, вы исполните обещанное – что изменится для ныне существующего меня? Откроется дверь и войдет женщина, тело которой я похоронил два года назад? Два года – большой срок, и все, что произошло за это время, уже не изменить.

      Мысли Акэти оставались для меня непроницаемы, а в его словах я чувствовал нечто гипнотическое.

      – Вы не читали древнюю повесть «Пионовый фонарь»? – внезапно спросил он

      – Нет.

      – Прочитайте на досуге. Это сказка о влюбленном привидении, и довольно отвратительная. Я не хочу ее воплощения, даже будь такое возможно. Кроме того, не считаю возможным ставить под удар свое дело, свою компанию и свой устоявшийся мир. Слово «лояльность» не пустой звук, а угроза, которую вы представляете, может иметь любые размеры.

      …Я все не мог отделаться от странного ощущения незавершенной игры. Все, что говорил Акэти, взятое по отдельности, оставалось правдивым. Текст под названием «Пионовый фонарь» наверняка существовал, так же, как и предрассудки, касавшиеся жизни и смерти. Цинизм вкупе с верностью принципам выглядел странно, но такое иногда бывает, и не только в Эламе. Более прочего мне не нравилась невероятная осведомленность Акэти. Он ждал меня? Но почему?

      – Это отказ?

      – Да, отказ, и, прошу вас, обойдитесь без эмоций. Мой охранник уже вернулся и вполне способен вам навредить, это лишенный воображения, но прекрасно подготовленный человек.

      – Вы ставите меня в отчаянное положение.

      – Отчего? Я, как могу, мешаю враждебной стороне, которая, в свою очередь, управляет вами. Вам же, как мыслящему существу, оставлен превосходный выход – бегите, скройтесь и молчите. Я не буду на вас доносить. Смешайтесь с людьми, возможно, вы приспособились к этому миру и сумеете в нем выжить.

      – Мое невозвращение будет истолковано крайне негативно, город станет точкой приложения ответного удара. В Эламе миллионы жителей – их судьба вас не волнует?

      – Блеф. Пока портал не совершенен, вы бессильны нам навредить. Впрочем, я не собираюсь задерживаться в городе, когда приходится выбирать между двух зол, я выбираю меньшее. Всего хорошего и удачи.

      В общем, он дал понять, что мне пора убираться, и я ушел в предрассветную ночь – мимо ошарашенного охранника («эй, стой, я кому говорю!»), мимо все еще расслабленного в полузабытьи портье.

* * *

      Город все еще спал. Улицы ночью вымыли и они были очень чистые, а все вокруг серое, как это бывает в сумерках. Я мог уехать, на это,