Огонь. Матс Страндберг

восстановить здание. И вот оно опять превратилось в руины.

      Густав начал подниматься по лестнице на веранду, но вдруг остановился. Прислушался.

      – Ты что? – спросила Мину.

      – Там кто-то есть, – шепотом ответил Густав.

      Он двинулся вдоль флигеля в обход здания, Мину за ним, опасливо поглядывая на окна второго этажа. Зайдя за угол, они вышли к фасадной части дома.

      Перед входом стоял темно-зеленый автомобиль с открытой передней дверью. На пассажирском месте сидел какой-то парень.

      Увидев Мину и Густава, он выбрался из машины.

      Он был примерно их возраста. Ростом повыше Густава. Волнистые пепельные волосы обрамляли чистое гладкое лицо. Казалось, он сошел с картинки в глянцевом журнале и всю свою жизнь только и делал, что плавал на яхте или играл в гольф.

      – Привет! – сказал Густав. – Извини, мы думали, дом заброшен…

      – Нет, вы ошиблись, – резко оборвал его парень.

      У него был мягкий стокгольмский выговор, который приводил энгельсфорсцев в бешенство, даже когда говоривший так человек был вежлив и мил, но сейчас вежливостью даже и не пахло.

      Густав удивленно воззрился на приезжего.

      «Еще бы, – подумала Мину. – Густав к такому обращению не привык».

      – Значит, ошиблись, – согласился Густав. – А вы что, сюда переезжать будете?

      – Да, – процедил парень сквозь зубы.

      Уши Мину горели. Она хотела быстрее уйти. Продолжать разговор не имело смысла. Парню было наплевать на дружелюбие Густава. Усевшись снова в машину, он захлопнул у них перед носом дверь и разгладил рукой складки на брючине. Потом поднял глаза на Мину и внимательно посмотрел на нее.

      Мину показалось, что он видит ее насквозь и она ему совсем не нравится.

      – Пойдем, – пробормотала она, потянув Густава за рукав.

      – Этот тип вряд ли улучшит мнение энгельсфорсцев о жителях Стокгольма, – сказал Густав, когда они возвращались назад через поляну.

      – Да уж, – вздохнула Мину.

      Уже заходя в лес, Мину оглянулась и еще раз взглянула на усадьбу. Ей показалось, будто она увидела на втором этаже чей-то силуэт.

      – Что будешь делать, когда придешь? – поинтересовался Густав.

      – Не знаю, – ответила она.

      Звякнул мобильный, Мину достала телефон из кармана юбки. Сообщение от Линнеи.

      – Что-то случилось? – спросил Густав.

      – Нет, – солгала Мину. – Ничего.

3

      Деревья отбрасывали длинные тени, но прохлады не было. Наоборот, в лесу жара чувствовалась больше. Воздух был тяжелым и пах смолой, хвоей и нагретым деревом. И еще чем-то лесным, чему Анна-Карин не знала названия. Она глубоко дышала, идя по узкой тропинке, вьющейся среди черничника и корявых стволов.

      Стояла тишина. Но покоя, к которому так стремилась Анна-Карин, и здесь не было.

      Лес, животные и дедушка всегда спасали Анну-Карин в трудные минуты. Но только когда мама перевезла ее жить в квартиру в центре Энгельсфорса, Анна-Карин поняла, как много они значили в ее жизни.

      Хутор