Неизвестный со станции Титлин. Александр Николаевич Воевода

висел у него за спиной. -… ткань на ладонях очень плотная, но при это очень тонкая. В полтора раза тоньше, чем целлофан, – он показал Хартли свободную ладонь.

      Черная гладкая ткань плотно обтягивала внутреннюю часть ладони. Казалось, что его ладонь просто густо закрашена черной краской. Металлический штырьки, материал потолще и грубее окружали тыльную часть. Хартли готов был поспорить, что разглядел даже те складки, которые гадалки-шарлатанки на городских ярмарках именуют линей жизни и еще, Бог знает чем.

      – Откуда такая ткань?

      – Кастор посоветовал. Одна из его разработок.

      – Йосси? Так ты еще и модернизируешь свой костюм?

      – Постоянно. Вот с сыном твоим его покрасил. Перепрошил ПО. Ну, а недавно таким вот способом увеличил тактильность.

      – Ах, ты ж хитрый лис! – воскликнул Хартли.

      Они спустились ниже и, повторив ритуал обвязывания, начали откручивать очередной усилитель.

      – Зараза, – прошипел Хартли. Пот неустанно струился по его лбу. – Заржавело крепление.

      – Еще бы. Оно тут уже три четверти года. Пережило зиму и весну. В Сибири, прошу заметить! А это что-то, но говорит о надежности нашей работы.

      Хартли снова попробовал крутануть упертый винт, но гаечный ключ сорвался, и тот болезненно ударился о штырь, заменяющий лесенку.

      – Твою же! – прошипел он и отогнулся назад, повиснув на карабине и держась здоровой рукой за усилитель.

      – Что там? – Корвин был ниже и всей картины не видел.

      – Да, долбанный ключ! – прокряхтел Хартли.

      – Давай, я все сделаю – костюм здесь далеко не помеха, скорее подмога.

      – Нет уж, – усмехнулся Хартли. – Я еще вполне…

      Он не успел договорить, как повидавший время язычок карабина, не выдержав напора, сломался, и вся страховка Хартли полетела в тартарары. Он успел схватится за усилитель, который тут же накренился вниз, держась на одном-единственном последнем ржавом винте.

      – Твою мать, Корвин! – выкрикнул он.

      Тот попытался схватить друга, но антенна неожиданно накренилась, и Хартли дернуло в сторону от него. Злосчастный винт не выдержал и с жалостливым металлическим лязгом лопнул, переломившись пополам. Хартли, вцепившись в оторвавшийся усилитель, как доберман в свою жертву, на секунду почувствовал невесомость, но потом в бок что-то уперлось. Корвин, спрыгнув вслед за ним, моментально подхватил его, как муж берет на руки новоиспеченную невесту. Потом Хартли почувствовал чуть заметный толчок.

      Он сидел на руках у Корвина, все еще держась за проклятый усилитель обеими руками, и смотрел на поверхность крыши, которая теперь была значительно ближе, чем несколько секунд назад.

      – Приехали, Уэлен, – произнес Корвин и осторожно опустил его на землю.

      Уэлен отряхнулся, посмотрел на усилитель, который сначала подставил его, а потом, возможно, спас жизнь, замедлив неминуемое падение.

      – Хорошая амортизация22 у тебя, – выдавил он. – Приземления я практически не почувствовал. И эту штуку у вас