Неизвестный со станции Титлин. Александр Николаевич Воевода

штырьков, большинство из которых находились под кевларовым покрытием.

      – Много энергии ест? – Питер привстал на носочки, чтобы заглянуть внутрь через верхний разрез, но Корвин одним резким движением раскрыл костюм.

      – Меньше, чем мы думали…

      – Тут везде датчики! – восторженно воскликнул мальчик, осматривая блестящие внутренности костюма на основе экзоскелета.

      Большинство внутреннего «мяса» было вшито в мягкую подкорку, чтобы не создавать дискомфорт владельцу, но сами датчики должны были примыкать к телу. Они растекались бесконечной сетью по всему костюму, будто нервная система. По сути, они ею и были.

      – Так и есть. Они реагируют на малейшее движение человека внутри и костюм его молниеносно выполняет.

      – Задержка большая17?

      – А ты со своим отцом времени зря не теряешь, – усмехнулся Корвин. – 0,01 секунды.

      – Ничего себе!

      – Приятно слышать.

      – А пальцы?

      – С ними было сложнее всего. Самые маленькие детали и одни из самых больших нагрузок. И тактильные датчики! Ох, мы с ними намаялись. Их нужно было минимизировать и защитить от внешних воздействий. Это удалось – костюм противоударный, водоотталкивающий, не горит в огне, не подвержен распаду при воздействии со многими химикатами и радиацией.

      – С ума сойти, – восхитился мальчик. – Только вот…

      – Что только вот?

      Питер оглядел костюм со всех сторон.

      – Цвет не очень, – сказал он, ощупывая светло серую блестящую поверхность костюма. – Как будто его ободрали в каких-то военных действиях. Не хватает только ржавчины.

      – Ну, уж извини, – Корвин развел руками. – Времени на покраску не было.

      Мальчик кивнул и продолжил:

      – Но сейчас-то есть.

      – Да, но краска…

      – Алекс, – перебил его Питер. – Неужели ты думаешь, что мы не найдем на одной из самых современных станций в мире немного краски?

      Через пятнадцать минут они, вооружившись баллончиками из личных запасов профессора Кастора, красили экзоскелет. Они водили аэрозолем сверху-вниз и слева-направо, примерив амплуа маляров-дизайнеров, пока костюм не принял свой боевой раскрас. Наполовину черный, как вороново крыло, наполовину темно-синий, как вечернее северное небо.

      – Так-то лучше, – сказал Питер, отойдя чуть назад, чтобы оценить работу со стороны. – Жалко не было ярких красок…

      – Это же не Феррари…

      – Да, – мальчик устало зевнул. – Феррари далеко до него…

      – Да уж, – подтвердил Корвин.

      Он вдруг почувствовал усыпляющую усталость. Наконец-то, сон решил взять свое, и Корвин был этому несказанно рад.

      36.

      Уэлен Хартли спал, словно подкошенный, поперек своей кровати. Он слишком устал за прошедший день, чтобы беспричинно бодрствовать.

      Дверь

      37.

      – Он меня уже достал! – Корвин быстро перебирал по ступенькам, поднимаясь на крышу станции.

      Верчеенко следовал за ним, но так быстро, как это удавалось его компаньону, у него не получалось. Он безнадежно