Неизвестный со станции Титлин. Александр Николаевич Воевода

которую можно было найти, только прикоснувшись к его узкому подбородку. Верчеенко перевел взгляд на протянутую руку. Запястье при желании можно было охватить двумя пальцами руки – большим и указательным, а сами пальцы были тонкими и длинными, как у Спилберговского инопланетянина. С такой лапой ему нужно было играть в баскетбол, если, конечно, запястье не переломилось бы под тяжестью мяча.

      Игги, смутившись, убрал руку за спину, будто собирался отрубить ее, как только на него перестанут обращать внимание.

      – Ты можешь вернуть Корвина? – обратился он к Мастерсону.

      – Что ты так привязался к этому Корвину? – рявкнул он. – Друзья? Дружите! На одной станции находитесь как-никак! Он нашел себе занятие. А ты закончи свое дело. Тем более что замену Корвину я нашел.

      Мастерсон отвернулся к чертежам, давая понять, что не хочет продолжать дальнейший разговор. Игги поспешил удалиться в тот угол комнаты, из которого он на время выполз, и сделать вид, что он неописуемо сильно занят, давя уязвленное эго тисками самобичевания.

      – Ты даже не понимаешь, насколько это не равнозначная замена, – громко, чтобы быть услышанным, вздохнул Олег и направился к своему рабочему месту.

      41.

      С высоты наконечника антенны был отличнейший вид на бескрайнюю тайгу. Хартли, конечно, и раньше видел зеленые леса, ровным слоем покрывающие земную поверхность. Чего только стоила его родная деревушка под Эбботсфордом18, местом жизни и смерти любимого писателя детства Вальтера Скотта. Но чтобы они уходили вдаль за горизонт во все стороны, покрывая редкие холмы, сливаясь с небом – такого ему видеть не доводилось. До этого момента он никогда не видел такого плотного зеленого ковра, такого насыщенного перелива зеленых оттенков. При упоминании Сибири люди всегда представляют снег, суровых мужиков в ушанках и каторгу, но никто не говорил, что здесь так баснословно красиво и… жутковато.

      – Не хотел бы я здесь заблудиться в одиночку, – крикнул он, прикрепляя страховочный трос к антенне.

      Перед тем, как отсоединять антенну, нужно было снять усилители сигнала. Их было семь: находились на расстоянии одного метра друг от друга. Последний крепился сверху, как наконечник. С него-то и решено было начать, спускаясь вниз и снимая остальные по пути.

      – Страшновато? – выкрикнул Корвин откуда-то снизу.

      – Люди, когда заблудятся в лесу, стараются найти самую высокую точку и, забравшись на самый верх, хотя бы приблизительно понимают, куда им нужно топать. Налево. Направо. Прямо. Понимаешь, люди всегда ищут ориентир глазами. А здесь, – он снова окинул взглядом местность. – Здесь, если ты заберешься наверх, тебя ждет чувство неизбежного угнетения и разочарования. Это, как оказаться, в хлипкой резиновой лодке с тигром посреди Тихого океана19.

      – Любишь ты преувеличивать…

      – А ты преуменьшать.

      Хартли выдернул штекер из усилителя и вытащил заранее подготовленный ключ из отверстия в рабочем ремне.

      – Ты готов там? А то, знаешь, я ведь, как только