Операция «Шасть!». Александр Сивинских

сигарки ношу больше для куража да представительства. Дома и на работе употребляю исключительно оригинал.

      Лёха замолк. Взгляд его сделался вдруг тоскливо-отсутствующим.

      – Кстати, о работе, братишки… Почему я сегодня не на работе, а? Мать-перемать, ругаться хочу! Вы тоже нынче не при делах? Вольные птицы, да? Ну и подумаешь! Может, Алексей Попов больше вас безработный. Он, может, теперь со своей гордостью на свалке истории валяется.

      – Лёха, ты чего блажишь-то, – забеспокоился Илья, обнял друга за плечи и повёл к заветному столику. – Какая свалка? Наша компания, что ли? Да это, понимаешь, вовсе даже национальное хранилище драгметаллов. Целая «Алмазная палата».

      А Никита, наскоро загасив окурок, рявкнул с комиссарской прямотой:

      – Сбросить уныние с паровоза современности, боец!

      Лёха вздрогнул и слегка распрямил поникшие плечи.

      ГЛАВА 4

      «В РОТ – КОМПЛОТ!» (окончание)

      Когда справные молодые люди в процессе пития в доброй компании подбираются к пол-литровой отметке (каждый), разговор по славной русской традиции неизменно сворачивает с политеса на Большую политику. Не избежал подобной участи и наш триумвират.

      Прихлёбывая вкусный водочный напиток, мужчины выслушали безрадостное повествование Попова о том, как он оказался там, в чём находится.

      Похрустели корнишонами. Помолчали каждый о своём. Первым скорбную немоту поборол Илья:

      – Ну что я тебе, Попчик, могу сказать? С бильярдом ты, конечно, сам забил на своё счастье. Зачем уж так-то было дурить? Всегда можно удержаться в рамочках…

      – Это ты у нас один такой, – пробурчал Алексей, – можешь держать себя в рамочке.

      Он кивнул на застеклённую настенную фотографию, где улыбающийся хозяин держал аж три чемпионских пояса.

      Друзья рассмеялись.

      – Эх ты, словоблуд! – пожурил Муромский. – Ладно, пёс с ними, с рамочками. Вернёмся непосредственно к полотнам. Ты, Лёш, на электронике и прочих хитрых полупроводниках собак съел побольше, чем весь корейский народ. Да плюнь, в конце концов, на свою контору.

      – То есть как это – плюнь?

      – А слюной. Когда я ещё говорил, что разбрасываешься ты мозгами. Что за кидалово такое, в самом деле! Да любое буржуйское предприятие за тебя ухватится всеми пальцами, не исключая тех, что на ногах. И бабок навалит по самые помидоры! А может, и по адамово яблоко. Что, разве не так?

      – Так-то оно, положим, так. Да только…

      – Никаких колебаний! – Илья яростно погрозил Попову пальцем. – Никаких! Вперёд, на просторы мирового интеллектуального океана! Что, на Картафанове свет клином сошёлся?

      Он строго осмотрел комнату, словно отыскивая след картафановского светового клина. Безрезультатно.

      Никита, повинуясь внезапному и неодолимому как чихание стремлению помочь Муромскому в поисках, заглянул под стол. Светового клина не обнаружилось и там. Зато обнаружилась початая