Самое древнее зло II. Надежда Мира. Максим Лагно

покрывала внутренний двор крепости, и, медленно постукивая себя кулаками в грудь, что-то бормотали.

      – Это ещё кто такие? – спросил я Мэриссу.

      – Твои адепты, – ответила она, яростно начищая ногти замшевой тряпочкой. – Весть о том, что Матвей Сорокин – это новое воплощение Енели Истинного, распространилась среди безграмотного народа.

      – А среди грамотного?

      – Грамотные знают, что Енеля создал все миры и саму магию.

      Молодой человек, который выглядел вполне грамотным, первым заметил меня в окне. С новыми силами ударив себя в грудь, завопил:

      – Вот он! О, как светел лик его!

      – Матвей, Матвей! – зарыдали фанатики. – Благослови нас.

      – Истинно, истинно! – завопил молодой человек, катаясь в грязи.

      Вот тут я истинно застеснялся. Никогда не думал, что стану предметом культа.

      Испуганно убравшись из окна, я захлопнул ставни.

      В дверь постучал слуга и, получив позволение войти, объявил:

      – Господин главный воевода спрашивает, всё ли с вами в порядке и скоро ли вас ждать?

      – Уже идём, – ответила Мэрисса.

      6. Безродный перебежчик и принцесса

      1

      Воевода Назждва – широкоплечий пожилой мужчина с огромными, словно надутыми насосом, ручищами. Возраст и страсть к еде накачали его живот тоже – шириной он сравнялся с плечами. Поэтому фигура воеводы была идеальным квадратом, а не треугольником, как в молодости.

      Сложив руки на животе простецкого военного кителя, он смотрел в окно на адептов веры в меня, неодобрительно шевеля толстыми усами.

      Кроме него в гостиной находилось несколько военных чиновников и красивая, богато одетая девушка, окружённая свитой из других девушек. Судя по тиаре в светлых волосах – принцесса правящей династии.

      Днистро и ещё несколько бойцов Дружины держались в углу комнаты, отдельно от остальных.

      В открытой двери передней залы виднелись другие гости, явно желавшие беседы с Мэриссой, хозяйкой крепости.

      Когда я и Мэрисса вышли из внутренних покоев в гостиную, воевода направился к нам навстречу, раскинув огромные руки:

      – Вот они, мои победители!

      Когда-то Мэрисса обучала меня придворному этикету, муштровала, как правильно кланяться, как отвечать на приветствие или представляться гостям. И почему нельзя ходить на светские приёмы с фотоаппаратом, словно какой-то низменный сотрудник газеты.

      Но чем мне нравился воевода Назждва, так это тем, что он, как и я, не соблюдал правила поведения в дворянских гостиных. Выходец из древнего рода, он из тех редких военных начальников, которые прошли путь от солдата до воеводы, умудрившись не погибнуть в бою или кабацкой драке – основных местах гибели молодых офицеров Державного Войска. Назждва знал, что этикет – ерунда, важна – искренность.

      Он обнял нас своими ручищами и слюняво поцеловал в щёки. Только после этого раскланялся и расшаркался, перейдя на официальный тон:

      – Прошу приветствовать мою юную спутницу.

      Девушка, краснея и улыбаясь, подошла к