Изумрудные зубки. Ольга Степнова

Из того, где куриц копченых жуют, – сказала ему Татьяна.

      – Значит, из моего, – засмеялся парень. – В остальных наворачивают чипсы и гамбургеры. Меня Паша зовут.

      – А меня... Маша. – Татьяна неожиданно поняла, что не в состоянии произнести свое имя, что ее тошнит от него, что впору паспорт менять.

      – Ой, здорово! – восхитился белобрысый. – Мое любимое имя! У меня мама Маша, сестра Маша, и любимая девушка тоже Маша... была. Она меня из армии не дождалась.

      Татьяна рассмеялась, снова лбом прижавшись к стеклу.

      Колеса стучали, деревья мелькали, куда она едет? Зачем? Ведь дома у нее нет!

      – А вы почему из Москвы уезжаете? – опять привязался парень.

      – Я не уезжаю, я убегаю.

      – И я убегаю! Провалил экзамен в строительный техникум, проболтался в Москве еще два месяца, пока деньги не кончились, и вот – убегаю! Еле денег собрал на билет! Вы в какой вуз провалились?

      – В самый главный.

      – В МГУ что ли?! – изумился парень. Он был болтлив чрезвычайно, от него уже трещала башка, но все же он был лучшей компанией, чем тетки с копченостями.

      – Можно сказать, и в МГУ.

      – Ой, да не расстраивайтесь вы так! В следующем году поступите. Подготовитесь получше и обязательно поступите!

      – Поступлю, – кивнула Татьяна и снова подумала: куда она едет? Отец так оскорблен ее непослушанием, что даже если и пустит на порог, то поедом съест, житья не даст, ежеминутно будет твердить, что она шлюха.

      – Вы в Новосибирск едете? – не отвязывался парень.

      – А куда же еще? – удивилась Татьяна. – Мы, вроде бы с вами в одном поезде находимся.

      – А я не в Новосибирск! – словно бы похвастался белобрысый. – Я в Болотном живу! Это сто восемьдесят километров от города. Там, знаете, красотища у нас, и лес и речка, природа, можно сказать, а главное – никакого птичьего гриппа!

      – Извините, у вас сигареты не найдется? – перебила Татьяна парня.

      – Не курю и вам не советую.

      – Я не совета у вас прошу, а сигарету. Я, кстати, тоже не курю, но вдруг захотелось попробовать! – Она развернулась и пошла вдоль коридора, балансируя от легкой качки. Каждого встречного она останавливала вопросом: «Простите, у вас нет сигареты?» и было в этом занятии что-то преступно-запретное, отчего в горле першило и казалось, что теперь отец с большим основанием будет называть ее шлюхой.

      В тамбуре курили две густо накрашенные девицы. Они презрительно осмотрели Татьяну, остановив взгляд на ее стоптанных, не совсем чистых кроссовках. Татьяна собралась с духом и только хотела попросить у девиц сигарету, как вдруг зазвонил мобильный.

      Она глянула на дисплей – Глеб.

      Ну буду отвечать, решила Татьяна и тут же ответила:

      – Слушаю. – Голос дрогнул, сорвался, краем глаза она увидела, что девицы затушили окурки и бросили их в жестяную баночку на полу. Дверь лязгнула, девицы ушли.

      – Слушаю, – повторила Татьяна на сей раз звонким, нормальным голосом.

      – Вешалка! – закричала трубка голосом Сычевой. – Вешалка, Глеб у тебя?!

      – Где это у меня? – растерялась