Малосольная. Татьяна Ромашкевич

не сопротивлялся и достаточно быстро пошёл по коридору.

      – А остальное в порядке? Экзамены начались?

      – Наверное, я не знаю, – отвечала Вера, – Алексей, забыла, как его по батюшке, начал, а другие – не знаю.

      – Хорошо, я за него и волновался, остальные не подведут.

      Мимо них шёл бодрым шагом седенький старичок:

      – Николай! Тебе что, как мальчишке, с утра экзамены ставят?

      – Да нет, Вилен Анемподистович, я тут по доброй воле и другими делами занят.

      – А-а-а, ты ж завскладом! Ну-ну, оторвись от усушки и утруски. Знаешь ли, мне завтра 85 лет. Меня чествовать будут в актовом зале, да… Приходи, ты ведь из первых моих студентов будешь. Скажешь может что, вспомнишь.

      – Конечно, я знаю и собирался идти Вас поздравить.

      – А ты не собирайся, но иди. Гляди, всех вас, обормотов, по головам посчитаю, – и засмеявшись мумифицированным смехом, сделал попытку уйти, но открылась новая железная дверь кафедры ОФИГиГ.

      – Так-так-так, – продолжил старичок, – а вот и ещё один мой студент. Что это он у тебя работает? – Это он обращался к вышедшему следователю:

      – Всё равно, и ты приходи! – и ушёл наконец бодрой походкой.

      Молодой человек представился:

      – Иван Викторович Шумилин, следователь, полные регалии – здесь, – и протянул книжечку Николаю Фёдоровичу.

      – Николай Фёдорович Постышев, доктор технических наук, заведующий кафедрой ОФИГиГ.

      – Где мы можем поговорить с Вами и вот с девушкой? – он мотнул головой в сторону Веры.

      Постышев засуетился:

      – Пойдёмте, здесь рядом мой кабинет.

      Кстати топотил и охранник с ключами:

      – Извините, задержал начальник, потребовал доклада о случившемся. Иван Викторович, встретитесь с ним попозже?

      – Когда надо будет, поговорю. Пока работайте спокойно.

      И он первый пошёл по коридору, за ним резко снялся с места заведующий, Вера семенила рядом с ним, иногда забегая вперёд и заглядывая ему в лицо, иногда почтительно отставая. По счастью, в коридоре больше никого не было и эту странную церемонию никто не видел.

      В кабинете у Постышева тоже стоял неприятный пластиковый запах, поэтому Вера забежала за стол, к окну, и открыла форточку. Следователь показал заведующему на стул за массивным устаревшим столом, но тот мотнул головой отрицательно, и, в свою очередь, предложил сесть туда гостю.

      – Тогда я занимаю его надолго, мне ведь здесь не один день работать. Надо много следственных действий совершить, у нас ведь тоже бумаг много, не только у вас тут, в политехе.

      – Наверно, тут мы можем посоревноваться, – и Постышев показал на шкафы, – здесь только особо ценные бумаги, и ещё многое на кафедре, не такое важное.

      – Да, кафедра, как эта ваша тарабарщина расшифровывается?

      – Какая тарабарщина?

      – ОФИГиГ!

      – Оснований, фундаментов, инженерной геологии и геодезии.

      – Хорошо. А Вас, девушка, как зовут?

      – Вера.

      – Подождите