Малосольная. Татьяна Ромашкевич

охранник пробурчал:

      – Стойте здесь и никуда не уходите, даже по нужде. И никого сюда не пускайте, даже начальство, а я вызову кого следует. Когда вернусь с ментами, тогда можете делать что хотите.

      Он ушел, а Анна Ивановна спросила:

      – За что ты его, Верочка? Вроде тихая, а вот поди же…

      – Да Вы что, Анна Ивановна, я никого не трогала!

      – Так а кто его?

      – Не знаю, я только пришла.

      – Как это? Ты давно пришла, я видала, как ты с мальчиком дверь открывала. Ты зашла, а я пошла в свою каморку и взяла всё, что нужно. Пока копалась да тащилась, минут десять прошло.

      – Анна Ивановна, не знаю, не делала я ничего.

      В это время подошла лаборантка с соседней кафедры, которая когда-то обучала Верочку премудростям ремесла.

      – Почему в рабочее время простаиваете?

      Уборщица надулась, подошедшая Виктория Викторовна была крайне строгой к уборщицам и не раз выговаривала старушке или даже коменданту, когда у неё были претензии. Вера поторопилась ответить:

      – Нам не разрешают заходить.

      – Как это? – возмутилась подошедшая. – Пошли!

      И она решительно двинулась, ухватилась за ручку двери. Верочка, памятуя особенности характера соседки, подбежала и прижала дверь, ограничив возможность зайти. Она, конечно, словила возмущённый взгляд, но как-никак, милиции она боялась больше.

      – Туда нельзя! Там человек лежит.

      – Кто это там лежит? Почему ты ему позволила? Как я тебя учила, ну-ка, вспомни!

      – Милиция приедет и разберётся.

      – Зачем нам милиция? Мы и сами разберёмся, почему мы должны кого-то ждать? Думаешь, не справимся? Если ты не сможешь, я сама, так и быть, помогу тебе ещё раз.

      – Он умер, ему уже не поможешь.

      – Кто сказал? Надо проверить, а если ему ещё можно помочь? – и Виктория Викторовна дёрнула дверь так сильно, что Верочка её не удержала. Но в конце коридора уже бежал охранник:

      – Не входить!

      Виктория Викторовна изготовилась к драке:

      – Почему Вы вмешиваетесь в чужие дела, это наши обязанности, работать в кабинетах должны мы, а не охранники. Значит…

      – Значит, – продолжил запыхавшийся толстячок-охранник, – трупами будут заниматься милиционеры, а не бабы.

      Виктория Викторовна задохнулась от возмущения:

      – Баба у Вас дома, господин-товарищ, а я дама.

      – Вот и занимайтесь дамскими делами, – в ситуацию вмешался только что подошедший молодой мужчина, одетый в лёгкую куртку и с толстой кожаной папкой в руке, – а милиция в моём лице будет заниматься своими. – Он достал корочку и быстро махнул ей перед носом женщин. – Прошу оставаться здесь, сейчас придут ещё специалисты, а вас я допрошу в свое время.

      – Что это за обращение? Бескультурье полное!

      – Узнаю родной дурдом, – милицейский обратился к охраннику, – я тут учился, но инженеры никому не нужны,