Малиновый рай. Сборник. А. Василхан

Изя ушел с аккордеоном. А мы остались смотреть на калифорнийский закат, а потом расположились спать на диване в большой комнате.

      Ранним утром я проснулся от непонятного шумного интенсивного говора, раздающегося из прихожей. Рядом распластавшись на спине, запрокинув голову, с широко открытым ртом, храпела моя новая благоверная. Между пальцами свисающей руки зажат потухший окурок сигареты. Как оказалось, это тетя Люба разговаривала с кем-то по телефону через встроенный внешний динамик. Складывалось ощущение, что она специально так поступила, чтобы было всем слышно с кем и о чем она говорит.

      – Ну что, Сонечка, ты еще спишь? Солнце уже высоко! Пора вставать! Иначе все интересные новости пройдут мимо твоей кассы!

      – Ну что ты мне звонишь в 7 часов утра?! Что может быть такого важного, ради чего надо будить меня так рано?

      – Ты ж таки проспишь все на свете! Дурочка, я ж уже о тебе забочусь! Мы же старые подруги! Мы тебя записали номером тридцать восемь. Здесь уже очередь, здесь дефицит, здесь уже невозможно ничего сделать за три месяца вперед.

      – Какой дефицит?! Какая очередь?! Ты сошла с ума? В Калифорнии нет ни очередей, ни дефицита. Иди в магазин – бери, что хочешь!

      – Этого не купишь в магазине Яцкевича! Наш новый зять – профэссор-неврипатолог. Понимаешь, да? Вчера таки эта наша дура вышла замуж за хорошего мальчика. Он, правда, не еврей, но очень образованный. Теперь у нас в семье один профэссор-неврипатолог. Если надо – вставит китайские иглы в голову. Если не в голову, то в другое место. И тоже от всего очень здорово помогает! Говорят, он – дальний родственник нашего раввина Сёмы. Тот ведь из Самарканду. А этот из Ташкента, или из Бухары. Слушай, а может быть он зашифрованный бухарский еврей, а мы и не знаем?! Он знает, что такое цимас и изохен вей. Сам таки говорит, что это от того, что он вырос среди евреев. А может он такой вумный от того, что он на самом деле какой-то зашифрованный еврей… Может он попал в какие-то странные дела?

      Этот разговор с некой Соней длился еще довольно долго. В конце разговора тетя Люба заявила:

      – Сонечка! Ты должна прийти сегодня в шесть часов вечера в наш кошерный магазин, он будет делать сеанс одновременного осмотра, как Остап Бендер в шахматы, помнишь у Ильфа и Петрова, этих двух прекрасных еврейских писателей?

      Соня в ответ посмеялась и пообещала обязательно зайти. Тетя Люба добавила:

      – Да, и возьми с собой Лёлю и Цилю! Я не могу дозвониться этим дурам уже вторые сутки! Хотела записать их первыми, а теперь они будут тридцать девятая и тридцать десятая. Пожалуйста, возьми их с собой!

      Потом они шумно засмеялись и распрощались. В этот момент я вышел в коридор. Тетя Люба запахнула халат и кокетливо проворковала:

      – Я в неглиже!

      На что я отреагировал:

      – Тетя Люба, я на вас не смотрю! Доброе утро! Можно я пройду в ванную?

      Она ответила:

      – Там Изя, он бреется.

      Я