Остров. Алексей Крестьянинов

не с середины июня. На набережной Сены с раннего утра и до позднего вечера сидят рыболовы, таская из воды пропахших мазутом пескариков и красноперок. И для нас, кто увлекается греблей, будь то на байдарках, каноэ или, как я, на лодках академических, это тоже лучшее время. Потому что весной ещё прохладно, и тебя, разгоряченного, может запросто прохватить свежим весенним ветром; летом – жара, которая не позволяет гребцам показывать наилучшие результаты; а вот такая погода, как сейчас, самое то! На днях возобновлю тренировки!

      За всей этой радостной кутерьмой я даже не успел толком поговорить с Витькой. А рассказать мне ему было о чем, так же, думаю, как и Виктору – мне. Мы с ребятами наменяли в кассе гривенников для пивных автоматов и всей компанией оккупировали два или три стола. Свежее, не разбавленное, как это часто бывает, пиво после двух кружек ударило в голову не хуже шампанского. Наша большая компашка распалась на группки по два-три человека, каждый, перебивая других, спешил поведать о чем-то своем, то здесь, то там раздавались взрывы молодецкого хохота. Чуть прихрамывая после перелома бедра откуда-то нарисовался Ваня Степанов, который, я уже говорил, впоследствии станет Саидом. Его встретили радостным воплем, Ваню все любили и уважали! Он, как всегда смущенно улыбаясь, стал рассказывать, что только недавно приехал и не знал, где нас искать. Пришел сюда наугад и вот, не ошибся.

      Мы заметили, как мимо «кафедры» по аллейке бочком пробирается Станислав Витальевич, институтский преподаватель, доцент, читавший нам неорганическую химию два семестра подряд. В одной руке он держал кукан с только что выловленной плотвичкой, в другой – бидончик. Ему было неудобно предстать в таком виде перед своими студентами, хотя, конечно, вряд ли он нас помнил в лицо. Но он, видимо, очень хотел выпить пива. Собственно, бидончик и был для этого предназначен. Мы бурно приветствовали старика, усадили его за стол, пододвинули кружку с пивом, накрытую шапкой из пены. Кто-то взял из его рук посудину и пошел к автомату наполнить её. Станислав Витальевич что-то пытался нам объяснить, оправдывая свою страсть и к рыбалке, и к пиву. Минуту-другую его почтительно слушали, все-таки лестно было сознавать, что с тобой за одним столом находится преподаватель, которого ещё недавно мы имели честь лицезреть лишь в аудитории и боялись как огня за то, что он мог любого из нас выгнать с экзамена, обнаружив шпаргалку.

      Потом всё снова вошло в прежнее русло, на доцента уже никто не обращал внимания. Я пил кружку за кружкой и чувствовал, что пора бы остановиться. Сколько времени продолжалось всё это безобразие – сказать трудно. Уже давным-давно стемнело, Станислав Витальевич дремал, откинувшись на спинку стула, кукан с рыбой валялся у его ног. Кто-то из персонала пивнушки выключил на короткое время свет, потом снова включил, сигнализируя, что пришло время закругляться, но никто и не думал расходиться. Тогда отключили пивные автоматы. Это многих рассердило. Если бы не Ваня с Виктором,