Мать четырех ветров. Татьяна Коростышевская

у тебя рука-то тяжелая.

      – Никто не жаловался, – ответила я, уже после удивившись, что разговор рыжий соблазнитель начал на романском. – Повторить?

      – Не стоит. Я и так сделаю для тебя все, что ты захочешь.

      – Многообещающее начало… – Говорить на давно, казалось, позабытом языке было приятно, я ведь когда-то считала его родным. Только на нем, мягко перекатывая горловое «р», можно было произнести «дракон» так, что сердце сладко замирало…

      – Повтори, я не расслышал, – оторвал меня от грез Игорь.

      – Дракон тебя подери, говорю, – надулась я. – Если ты мне немедленно не объяснишь содержимое своего сундука, жалоба отправится прямиком в кабинет ректора.

      – А кому ты весточку оставила, что сюда идешь? – нисколько не испугавшись, спросил рыжий. – Стихоплета можешь в расчет не брать, он сделает все, что я ему велю.

      – Ну что ты как маленький? – Я прикоснулась к ветреной руне, и из-под моих пальцев рванулась бледная птица, вроде тех галок, которые рисуют на полях рукописей нерадивые студенты. – У тебя ровно три минуты, потом я уже не успею ее отозвать.

      Игорь колебался недолго. Расширенными от ужаса глазами он провожал плавные пируэты моей галки, кружащей у потолка.

      – Что это такое?

      – Я первая спросила.

      – Ответ за ответ?

      – Не в том ты положении, чтобы торговаться. – Но в голосе парня мне послышалось такое азартное любопытство, что устоять перед ним было невозможно. – Про портал последней надежды слыхал?

      – Это такой артефакт специальный, – подбадриваемый моим благосклонным кивком, начал Игорь. – Он открывает портал в Квадрилиум только для одного мага и в самом крайнем случае.

      – Когда маг при смерти, – подтвердила я.

      – Ты хочешь сказать, что твоя птица и есть этот портал?

      – Нет, еще нет. Портал последней надежды – артефакт штучный, в производстве сложный и долгий. И одаривают им только самых-самых…

      Туманная галка попыталась просочиться в неплотно прикрытое окно, и я развеяла ее щелчком пальцев. Игоря я не боялась, в отличие от незапланированного визита в мужское крыло ректора или отряда ночной стражи. К тому же продемонстрировать собеседнику свое доверие – шаг далеко не лишний. Теперь ветреник знает, что я не беззащитна, и должен мой щедрый жест оценить.

      Игорь улыбнулся:

      – Я все равно ничего не понял.

      – У каждого из нас, студентов, есть руна стихии. Это не просто символ, не просто украшение – это основа того, что со временем превратится в портал последней надежды. И уже сейчас наши руны кое-что могут: помочь рассмотреть нити силы, призвать стихию… ну, или поднять тревогу.

      – Как предусмотрительно, – хмыкнул парень. – Значит, одарить или не одарить нас возможностью сохранить жизнь, решать будут после, но готовятся к этому уже сейчас.

      – Это очень сложное колдовство, для него придется смешать лечебную магию, личную силу объекта, стихии.

      – Нас этому будут скоро учить?

      – Думаю,