Мать четырех ветров. Татьяна Коростышевская

минуту предположить такую возможность…

      – Вы помиритесь с дедом, и он с гордостью введет вас в общество.

      – Ни за что! – вздернула я подбородок.

      – Немедленно. Каким образом произойдет ваше примирение, меня мало волнует. Вы познакомитесь с нужными людьми, очаруете короля…

      – Королю нашему сто лет в обед. – Незаметно для себя я перешла на простоватый мохнатовский говорок. – И прелести юных дев его волнуют меньше всего.

      – Значит, вы найдете, чем его увлечь, и…

      Собеседник запнулся, будто в последний раз что-то прикидывая. Я, в свою очередь, подавившись возражениями, навострила ушки.

      Маркиз, заметив перемену моего настроения, не спешил. Он неторопливо проследовал за ширму и появился оттуда, неся в руке некий продолговатый предмет, в первое мгновение принятый мною за зеркало.

      – Вот, полюбопытствуйте.

      Я взглянула. Это был небольшой портрет, всего с ладонь величиной, выполненный масляной краской в тщательной манере элорийских живописцев.

      – Вы узнаете изображенных здесь людей?

      У меня закружилась голова, к глазам подступили слезы. Мужчина стоял за спиной хорошенькой дамы, приобняв ее за выглядывающее из пенных кружев плечико. Его черные как смоль волосы были небрежно отброшены за спину, ее – золотисто-медовые – забраны в высокую церемониальную прическу.

      – Как видите, у меня есть что предложить вам взамен на ваши услуги.

      Я вытерла глаза тыльной стороной ладони.

      – Картину?

      – Информацию. Как только вы доставите мне «Мать четырех ветров», я сообщу вам, где находятся ваши родители.

      Я сжала виски, в которых постукивали молоточки.

      – Мои родители в фамильном склепе семейства Терра. Благородный дон Филиппе Алехандро, отказавший им в помощи при жизни, позволил поместить их тела туда.

      Моя рука скользнула к затылку, освобождая гребень.

      – Склеп? Восхитительная нелепица! Когда вы помиритесь с дедом, не премините посетить эту юдоль скорби. Думаю, вас там ждет немало открытий.

      Я поднялась:

      – Мне нужно о многом подумать. Я сообщу вам свое решение позднее.

      Маркиз не возражал.

      – Человек с потайным фонарем будет ждать у врат каждую ночь.

      Я присела в поклоне, вежливо склонив голову.

      – Обещаю не затягивать своих раздумий. Позволено ли мне будет напоследок кое о чем спросить?

      – Конечно, драгоценная донья Ягг, вопрошайте.

      – Кто находится у вас за этой ширмой?

      Длинный нос маски качнулся в указанную сторону.

      – Здесь?!

      Маркиз весело рассмеялся и потянул на себя раму. Ширма отодвинулась. За ней обнаружился блестящий лаком комод и плетеная корзина с подстилкой, на которой с видом грецкого императора возлежала лохматая псина.

      – Это Парус, – пояснил хозяин. – Он слишком стар, чтоб стоя приветствовать гостей, и слишком дорог мне, чтоб я мог выгнать его на улицу. Парус, попрощайся с доньей Ягг, она уже покидает нас.

      Тяжело