Перекресток трех дорог. Татьяна Степанова

приданое» – какие-то бутылочки, одежду, ползунки, памперсы, чепчики, кофточки, погремушки, некое устройство для подогрева бутылок, одеяло, матрасик.

      Он передал ребенка Маше. Младенец завертел головкой в вязаном чепчике и заскрипел недовольно.

      – Уже привык у вас на руках. Думает, что это вы его отец, – изрекла старуха-гувернантка и сверкнула на Клавдия Мамонтова очками. – И вы тоже привыкайте. Не за горами дело-то – сами папой, возможно, скоро станете.

      Да никогда в жизни!

      Клавдий Мамонтов вылетел из особняка как пробка из бутылки.

      Позвонил Макару.

      – Все. Сделал. Дома твой пацан. Окружен заботой.

      – Спасибо, – ответил Макар. – Никогда этого тебе не забуду.

      – Лучше забудь.

      – Сколько я тебе денег должен?

      – В морду дам. Ты опять за свое?

      – Нет! – воскликнул Макар. – Я не в этом смысле. Но ты же хлопотал. Что, разве никого не подмазал, чтобы разрешили?

      – Все забесплатно получилось. Пока.

      – Подожди… а какой он?

      – Красавец, как ты. – Клавдий Мамонтов усмехнулся. – Глазенки такие… синие, а иногда голубенькие… И не плакал совсем, представляешь? Мы долго там возились с адвокатом. Пока бумаги все проверили, подписали. А он молчок. И в машине я его вез. На коленях держал, рулил одной рукой. Он не орал. А я думал, они плачут постоянно в таком возрасте.

      – Мы – Псалтырниковы. Мы не плачем, – заявил ему Макар. – У нас здесь опять заболели. Я пока сижу. Неделю еще точно.

      Они помолчали.

      – У меня пропуск как у полицейского, я передвигаться могу, – объявил ему Клавдий Мамонтов. – Они там у тебя сидят тихо-спокойно, дома, никуда не выходят. Все здоровы – дочки твои и обслуга. Я им завтра продуктов привезу.

      – Спасибо тебе.

      – Карантину скоро конец.

      – Да, я слышал. У нас здесь интернет – окно в мир. Телик нам, как на Канатчиковой даче, мозгоправы вырубили. Не разрешают.

      – Выбирайся домой. Ты им всем нужен, – сказал Клавдий Мамонтов и дал отбой.

      Он думал – все, они расстались с Макаром.

      Но не тут-то было.

      В день отмены общего карантина закончился и карантин в рехабе, и Макар отправился домой.

      Через неделю – как раз вечером после звонка Мамонтову от Гущина позвонила и старуха-гувернантка.

      – Вы его друг, – объявила она торжественным тоном. – Негоже бросать друзей в беде.

      – Я ему не друг. Мы просто знакомые, мне вообще все равно. – Клавдий Мамонтов опешил. Что там еще у них?

      – Приезжайте немедленно. Иначе он опять сорвется. Алкогольный угар, рецидив! Мы пытались с Машей на него повлиять. Нас он нас не слушает. А он ведь отец троих детей!

      – Но я…

      – Только вы можете вырвать его из того кромешного мрака, в котором он пребывает, – заявила гувернантка. – Кому вы говорите, что вам все равно? Мне? Молодой человек, я повидала на своем веку многое. Вы же закадычные друзья с моим нанимателем. Вы бы видели себя со стороны, когда привезли