Шансы есть…. Ричард Руссо

не бить.

      – Только мне или всем нам?

      – Только тебе.

      Мики нахмурился от несправедливости такого договора, но в конце концов произнес:

      – Хорошо.

      – Честное слово?

      – Честное.

      – Тогда ладно. – И Джейси нагнулась за стаканчиком.

      – “Поезд мира все громче”, – спел Тедди, которому Кот Стивенз вообще-то нравился.

      – “И мыыыы плыывем на нем”, – вступили остальные – опять Мушкетеры.

      Как же молоды были они. Как глупы. Что бы подумала Джейси, увидь она их сейчас? – задумался Линкольн. Три чертовых старика.

      Несмотря на ранний час, он решил заехать в Эдгартаун, прежде чем двинуть вглубь острова. Может, Мартин из тех риелторов, кто приезжает в контору пораньше. А если его еще нет, Линкольн позавтракает в городе – пропустив ужин накануне, он проголодался, – а потом зацепит кое-какого провианта в лавке навынос: вина для Тедди, пива для Мики, а себе хорошего односолодового, пусть выпивоха из него теперь не ахти.

      Городок оказался на редкость оживлен, и парковка в гавани битком, но ему повезло: кто-то сдавал задним ходом с одного места, как раз когда Линкольн заехал на парковку. В “Островной недвижимости” было темно, на двери табличка ЗАКРЫТО, но Линкольн заглянул сквозь стекло внутрь. “Не надо так делать, – посоветовала ему Анита с другого края страны. – Если там закрыто, значит, закрыто”. По мнению жены, Линкольн терпеть не мог отказов. “Потом вернешься, когда откроется. Не будь как отец, не жди особого к себе отношения. Если внутри кто-то есть и сидит в темноте, значит, не хочет, чтобы его тревожили”.

      А в глубине конторы кто-то сидел – мужчина примерно возраста Линкольна. Устроился над газетой, расстеленной на столе, в левой руке дымящаяся кружка кофе; вероятно, как раз тот человек, к кому Линкольн и пришел. “Пусть себе читает газету, – стояла на своем Анита. – Ты же видишь табличку ЗАКРЫТО, верно? Контора откроется только через сорок пять минут. Не надо, бога ради, стучать в стекло”.

      Линкольн постучал. Ну как тут не постучать. Ладно, может, это и взаправду значит, что он сын своего отца. Будь Анита здесь вживую, он бы чувствовал себя обязанным оспорить такое заявление, но ее тут нет. Он тут один, а значит, может быть кем угодно – даже единственным потомком Вольфганга Амадея Мозера из Данбара, Аризона.

      Вздрогнув от стука (“Видишь? Ты его напугал. Объясни-ка мне еще разок, почему ты так себя ведешь”), мужчина внутри поднял голову, заметил Линкольна и встал – даже вымучил улыбку, пока пробирался между конторскими столами. Отпирая и открывая дверь, произнес:

      – Вы похожи на человека, которого могут звать Линкольн Мозер.

      – А потому, – ответил Линкольн, пожимая ему руку, – вы будете Мартин.

      Тот подтвердил, что так оно и есть.

      – Вообще-то, – сказал он, включая верхний свет, – я вас нагуглил.

      – Есть только один Линкольн Мозер?

      – В Большом Лас-Вегасе двое, но второй – черный директор средней школы.

      – Да, у черных многих зовут Линкольнами. Но не