Зона сна. Дмитрий Калюжный

компаний, – бросил на это представитель премьер-министра. – Ваша лаборатория тратит энергию со скоростью кролика, пожирающего клевер. Но в отличие от клевера энергия денег стоит, особенно в наши кризисные времена… Кстати, премьер поддерживает вашу авантюру исключительно по этой причине: вы тратите энергию. Это убеждает, что вы тут не только болтовнёй занимаетесь.

      – Просите, сэр, – возмутился Глостер, – ваши слова…

      – Давайте без обид, – мигом отозвался Макинтош. – Положа руку на сердце, мы не имеем никаких результатов, – и добавил с ядом, – если не считать трёх сотрудников, скончавшихся на работе за полтора года. В пересчёте на штатную численность лаборатории это больше, чем потери диверсионного и антитеррористического управлений, вместе взятых!

      – Но, сэр, смерть профессора Биркетта позволила нам продвинуться в понимании процессов, ведь в отличие от предыдущих случаев он был не один, а с напарником. В тайдинг с ним ходил полковник Хакет.

      И директор лаборатории пустился в объяснения. Учёные с самого начала знали, что когда внедрённый в прошлое фантом погибает, тайдер просто выходит из «состояния связи». Смерть же Биркетта в момент «погружения» его фантома в прошлое показала, что когда умирает тайдер-оператор, и происходит прерывание связи «сверху», фантом остаётся жив!

      – Нам стало ясно, что фантом «со стажем» может жить дальше за счёт опыта, отложившегося в его мозгу за время его фантомной жизни. Это очень важно, сэр.

      – Может, это и важно, но фантомы не относятся к числу кадровых сотрудников, а профессор Биркетт относился. Поэтому мне куда важнее понять причину его смерти, чем вникать в особенности поведения кого бы там ни было четыреста лет назад.

      – Разрешите мне, – вступил в разговор Сэмюэль Бронсон. – Профессор Биркетт был очень стар. Он родился еще до Англо-американской войны 1980-го года.

      – Я помню, ему было под восемьдесят. Когда вы брали его на работу, я не возражал, но никак не предполагал, что его допустят к тайдингу. Ведь это длительная процедура, не так ли?

      – Фантом в состоянии прожить в прошлом хоть двадцать пять, хоть сорок лет, старея с естественной скоростью, а в нашей реальности пройдёт один час. Это немного. А профессор очень хотел побывать в старинной России. Он знал медицину, следил за своим здоровьем. И ведь наши дела, в отличие от полётов в космос, не требуют особого здоровья. Тайдер уходит в погружение стоя, чтобы его фантом там, в прошлом, не падал на землю, потом мы его кладём на кушетку.

      – Да, да, доктор Глостер уже объяснил, что тайдер не претерпевает физических изменений. Вот только трое скончались. Что думаете об этом вы, полковник Хакет?

      – Эмоциональный шок, сэр. Сердце не выдержало того, что он увидел в Москве, сэр.

      – А что понесло вас туда? Что нам вообще за дело до Московии?

      Сэмюэль жестом остановил полковника, и ответил:

      – Приборы показывали всего десять мест на земле, где кто-то передвигается в прошлое, в том числе две в России. Встала задача выявить реальное время их жизни, –