30 дней. Юлия Цыпленкова

все… сгорели?

      – Здесь нет никого. Только я и мое пламя, – с нажимом повторил Господин, и я вдруг поняла:

      – Это другая реальность!

      – Можно сказать и так… – кривовато усмехнулся Вайторис, накрывая мою талию горячей ладонь, притянул к себе, зарылся пальцами второй руки мне в волосы, и наши губы встретились.

      Что-то изменилось. Я распахнула глаза и увидела, как одна реальность сменяется другой, стекая вокруг нас, словно расплавленный воск по свече. Стены складывались, открывая звездное небо, безмятежный луг, прохладу летней ночи. На смену ревущему пламени-убийце пришло умиротворение ночного луга. Стопы обожгло холодной влагой, покрывшей траву алмазными капельками. Короткий вдох, когда уста разомкнулись, и вновь воск реальности потек, меняя ночной луг на знакомые стены.

      – Вайторис, – простонала я и откинула голову, подставляя шею под горячие мужские губы.

      Он целовал меня, рисовал губами незримые узоры на коже, обжигал касаниями языка. Я смотрела сквозь ресницы на завораживающую игру пламени в разверстой пасти чудовищного зверя – камине, стоявшего в спальне Господина, нашей с ним спальне. Огонь… Он горел неправильно, не так, как обычно. Тягуче, медленно. Языки пламени переплетались, касались друг друга, ласкались… совокуплялись.

      – Вайтор, – хрипло выдохнула я, когда серое платье служанки слетело с меня клоками пепла.

      – Мое пламя, – шептал он, укладывая меня на ложе.

      Я вслушивалась в его шепот, не понимая слов. Кажется, Вайторис говорил на незнакомом мне языке. Красные пряди скользнули по плечу, сорвав с моих губ новый протяжный стон. Я выгнулась ему навстречу, подставляя тело под ласкающие губы, и всё слушала незнакомые слова, лишь иногда узнавая свое имя.

      – Игнис…

      Я порывисто села, толкнула Господина на спину и нависла сверху, вглядываясь в голодную черную бездну его глаз.

      – Верни мне мою силу, Вайтор, – взмолилась я, отмечая краем сознания, что он больше не выглядит потерянным. Вновь безупречный, прекрасный и… родной.

      Он скинул меня с себя и навалился сверху. Губы заскользили по моему лицу, и я разобрала срывающийся от тяжелого дыхания голос:

      – Не могу… Цепь предначертанных событий… Разорвана на изначальном витке… Всё изменилось… У меня нет… власти… повернуть вспять.

      – Но я хочу вернуться!

      – Хочу вернуть… Нужна… Моя Игнис…

      Всё это он говорил, не прекращая ласкать меня, и последние слова я едва ли поняла верно, погруженная в омут желания. Неожиданно ласки прервались, и Вайторис вновь навис сверху и произнес:

      – Покажи мне.

      В этот раз реальность сменилась так стремительно, что я едва успела заметить, только вдруг оказалась в теплой, почти горячей воде. Резкий рывок, и Вайтор развернул меня к себе спиной, прижал к каменному бортику. Я закусила губу и глухо застонала, ощутив, как возбужденная мужская плоть прижалась к ягодицам. Он откинул с моей спины волосы, провел ладонями до бедер, словно заново изучая