Ультрафен. Александр Леонидович Миронов

опоздал. Прокуратура уже уехала. В дежурке находились четверо: старший лейтенант Бахашкин, старший сержант Саша Галимханов и двое из отделения милиции: капитан Егор Кузмин – дежурный второго отделения и сержант водитель ПМГ, что стоял во дворе. Они мирно беседовали и даже посмеивались.

      – О! Кого суда занесло! Граф! – с радостью воскликнул Саша. И подался на встречу.

      – Здравствуйте! – поздоровался Феоктистов, подходя к стойке. Саша перед ним растворил дверцу.

      – Прошу!

      Анатолий вошёл и стал со всеми здороваться за руки. Затем устало сел на лавку, спиной прижавшись к прохладной стене.

      – Фу-у, пристал, пока до вас добрался.

      – Вам так и не дают машину? – спросил капитан.

      – А зачем? Ноги молодые, длинные, топчи да топчи их, развивай мускулатуру, – ответил Феоктистов с усмешкой.

      – Не боишься истоптаться?

      – Боюсь

      – Так позвонил бы, приехал б, – с участием сказал Саша. – Мы друзьям всегда рады услужить, и машинку подать, и кабинет лучший предоставить.

      – Да как-то не сообразил, – с действительным сожалением ответил Феоктистов.

      – Для графа, подали бы кадиллак в лучшем виде.

      – Хм, вам до меня ли было?

      – А какие проблемы?

      – Так у вас, говорят, тут кто-то не то сварился, не то изжарился?

      – Сварился.

      – Сильно?

      – Да нет, насмерть, – пошутил Саша.

      – Как саплёнка, – поддакнул Бахашкин, стараясь попасть в тон начатого Сашей разговора.

      – Как это произошло?

      – Так ты суда за этим и припёрся? Хм, стоило. Мы уже давали показания, – Саша кивнул на капитана, – вот, при них. К Мáлиной, к ней теперь иди.

      Феоктистов недовольно повёл плечами.

      – Слушай, Галим, давай так договоримся: ты меня не учи, что мне делать и как. У следователя прокуратуры свои задачи, у нас, то есть у уголовного розыска, свои. Усёк?

      Похоже, посещение прокуратуры на этих ребят не подействовало угнетающе. Ни Шалыч, ни Галим не прибывали в трауре. Но наглость Галимханова задела Анатолия. И он назидательно добавил:

      – И если мне понадобиться, то ты, Галим, мне будешь показания давать не раз и не два, и не там, где тебе захочется, а где я сочту нужным.

      – Ну, разошелся. С ним и пошутить нельзя.

      – Можно, почему нельзя? Ха-ха, – добавил Анатолий с сарказмом.

      – Я и пошутил. Мы ж, граф, свои люди, – заговорил Саша уже с заметной елейностью в голосе, делая на прозвище Феоктистова смысловое ударение.

      – Ну, раз признаешь меня за своего, так и рассказывай всё по порядку, и поподробнее. С примерами на месте происшествия.

      Бахашкин почувствовал себя неуютно, заскрипел на стуле. Что-то у Саши диалога с графом не получается. Может, надо было как-то по-другому? Это ж не Мáлина. Шалыч один сидел за столом, все остальные – на лавках. Саша стоял, навалясь задом на угол стола. Стол поскрипывал под движениями его тела.

      – Ну, кто будет рассказывать? – спросил Феоктистов.

      – Ну, давай я, – сказал Галимханов, бросив короткий взгляд на своего начальника.