Звёзды светят всем. Ахмет Хатаев

прибыли?

      – Да, буквально перед вами. С моим взводным пошли выбирать позиции и направления огня.

      – Хорошо. А кто сосед?

      – Старший лейтенант Мишин, воюет с сорок первого, имеет награды. Правда, бойцы у него разные – есть кадровые, но в основном заводчане-ополченцы, возрастные. Командир уверен в них, сказал, воюют не первый день, воюют умело и без страха.

      – С танками приходилось иметь дело?

      – Так они сами мастера по танкам, – широко улыбнулся Смирнов.

      – Понятно, если фрицы попрут на них, пусть твои бойцы их танки поколупают, прорвутся – беда будет.

      – Задачу понял, не пропустим, – заверил Восковцева комроты.

      – Хорошо. Как у людей с боевым настроем?

      – Нормально, знают, что отступать нельзя, – заверил Смирнов, но тут же добавил: – Правда, потерь много, подразделения укомплектованы на треть, а враг…

      – Знаю, наши свежие силы прибудут со дня на день, – не дал ему договорить комбат. – Доведи это до каждого командира и бойца, – продолжил он, так как был уверен, что город, который носит имя советского вождя, фашистам не позволят сдать, а значит, будут задействованы резервы.

      – В таком случае можем и погнать фрица, – развеселился Смирнов.

      – Так и будет, но сейчас давай-ка на позиции, хочу посмотреть.

      – Товарищ майор, может, фуражки оставим здесь, шапки имеются, а то снайперы… – не договорил Смирнов.

      – Хорошая идея, – поддержал его только что вернувшийся от связиста Забарела.

      – Передал? – спросил комбат.

      – Да, с пояснениями, через пять минут будут у комполка.

      Между тем Смирнов со словами: «Это старшина запасся для себя и моего посыльного», – достал из вещмешка, что лежал у стены, две новые шапки-ушанки.

      – Правильно, не будем подставляться, – согласился комбат, и через минуту уже в шапках они направились в траншею.

      Предрассветное небо тёмно-серым куполом лежало над разрушенным и продолжающим гореть городом. От медленно плывущих прямо над головами, обтекая чудом уцелевшие заводские трубы, густых облаков, насыщенных гарью и дымами, веяло тленом.

      Но в разрывах облаков и дымов Восковцев увидел далёкое небо в холодных звёздах.

      «Надо же, – подумал он, – они одновременно светят всем. Они безмятежны. Им всё равно, что здесь гибнут люди».

      Вдруг одна звезда ярко вспыхнула и, пролетев по небосклону, оставляя за собой лишь след, исчезла в просторах Вселенной.

      Восковцев вглядывался в лица и фигуры воинов, которые готовились к бою. Возможно, для некоторых из них он станет последним. Бойцы узнавали комбата и приветствовали его. Он охотно отвечал им, так как многих из них знал. Когда Восковцев проходил мимо ниши, где у замаскированного в бруствере противотанкового ружья, покуривая самокрутки, сидели два красноармейца, один из них, ловко загасив цигарку о голенище сапога, резко встал и, вскинув в приветствии руку, обратился к комбату:

      – Товарищ майор, неужто фрицев за Волгу пустим?

      Восковцев, узнав бронебойщика, недавно