Богоявленское. Том 2. Смута. Екатерина Дроздова

её?

      Всё потому, и Митька это понял, что эта правда может убить её, такую отчаянную и решительную. Вот так Митька и с ней не мог быть, и оставить её навсегда тоже не мог. А ведь не послушайся он когда-то сестру Машу, не дай воплотиться её коварному плану, и не пришлось бы ему сейчас так мучительно тяжело. Не бежал бы он от этой путанной истории в армию, не возникла бы в нём злость к сестре, так отчаянно толкавшую его на путь лжи и обмана. И кто знает, как сложилась бы их жизнь тогда? Быть может, Вера уже удачно прибывала замужем, Маша не покинула Богоявленского, лишившись единственного родного человека, любимого брата, а сам он…

      Но, увы, ничего вернуть было уже нельзя. Нельзя было предотвратить этот всего один необдуманный, но сделанный когда-то, шаг. Шаг, перевернувший всю его жизнь. И теперь невозможно распутать этот клубок лжи, который с каждым днём затягивался всё сильнее и сильнее. Конечно, другой бы на его месте плюнул на всё и будь что будет. Какое кому дело до другого человека, до чужой жизни, важен только он сам. Но Митька так поступить не мог, сердце в его груди билось доброе, и оно болело. И, как теперь вырваться из этого замкнутого круга, Митька не знал.

      − Эй, браток, закурить не найдется? – остановил Митькины размышления незнакомый голос. Он обернулся и увидел возле дома Фаруха молодого статного мужчину.

      − Чё ж не найдется? Найдется. Закуривай, − протянув кисет, вгляделся в незнакомца Митька.

      − Благодарствую! Меня зовут Игнатов. Игорь Игнатов. Будем знакомы.

      − Митька Чадин, − протянул он руку Игнатову. – Откель в наших краях?

      − Из далека я Дмитрий.

      − Ты никак у Фаруха харчуешься?

      − У него. А ты никак с фронта?

      − С фронта и на фронт.

      − И как там?

      − А, − махнул рукой немногословный Митька.

      − Друзья-то твои из местных, поди, тоже воюют? Или удалось кого повидать?

      − Арсюху Мищенко вот повидал, а Тишкиного сына Ваську, нет. Чёрт знает, где он тепереча.

      − Васька Попов дружок твой? – заинтересованно спросил Игнатов.

      − С самого детства дружбу водим. А ты знаешь его никак? – удивился Митька.

      − Наслышан от местных.

      − Немудрено, он у нас знаешь какой? − Митька счастливо улыбнулся, вспомнив друга и их детские шалости. − Ну, а сам-то ты, надолго к нам?

      − Как пойдет Дмитрий, но надолго не хотелось бы задерживаться. Этого мне совсем не надобно.

      − Чё же так? У нас хорошо, вон красотища какая вокруг. И работы довольно, а тепереча так особливо много. Мужичков-то, поди, скоро всех на фронт погонят, и в полях работы будет невпроворот и на барском заводе. Сколь там нынче платят то, не узнавал?

      − Узнавал, рабочему тридцать рублей, слесарю девяносто.

      − Во, видал. У нас в армии младшим офицерам семьдесят рубликов платят. Чего ж тебе ещё надо?

      − Ничего не надо, да только дел много ждёт, − хитро потянул уголок губ Игнатов. – А скажи, дружище, не в Воронеж ли ты собрался?

      − В него в самый.

      −