Бабочки и хамелеоны. Людмила Евграфова

звуки за окном становились все громче. К хлебному киоску, что стоял во дворе, подъехала грузовая машина. Водитель начал выносить лотки со свежей выпечкой. Краснощекая молодая продавщица встретила парня на пороге улыбкой и прислонилась к косяку, пропуская его внутрь. Парень, как будто нечаянно, задел локтем грудь девушки. Продавщица хихикнула. Этим двум все было понятно. Алла отстраненно наблюдала за происходящим из окна, не двигаясь с места, словно пугаясь, что любой шаг в прямом, а не в переносном смысле станет неверным. Оставить все как прежде? Радоваться дальше своей независимости? Будет ли радовать ее эта независимость, если она отпустит Павла? Она представила на минуту, как будет жить после разлуки с Павлом – сама себе хозяйка, сама себе умница и рукодельница. Сама себе и мужик, и баба! Какой кошмар! Нет, отпускать Павла в его прежнюю жизнь она не хотела. Ей пришли на ум слова старой песни: «что-то теряем, а что-то находим». Не бывает два горошка на ложку. Она теряет свое самое главное завоевание – свободу. Но Бог дает ей за это ЛЮБОВЬ. Царский подарок, который не каждому дарит Господь. И она должна быть достойна этого подарка!

      – Что ж, – тихо выдохнула Алла, – у меня условие, давай до свадьбы попробуем, поживем вместе, время покажет не ошиблись ли мы, – и сделала нерешительный шаг навстречу Павлу.

      – Я дам тебе время поверить в меня, – Павел заключил Аллу в свои объятия.

      – Обещай, если будут трудные минуты, отпустишь меня зализывать раны на своей территории, – совсем смирилась с принятым решением Алла.

      – Ну, уж нет! Завтра же пробиваю из своей спальни дверь в твою комнату, чтобы не ускользала от меня ни на минуту, – он еще крепче прижал ее.

      – Не надо! И с этим немного подождем, – засмеялась она и почему-то сразу успокоилась. – Может, позвонить Дергачевым, чтобы новогодний междусобойчик устроить в нашем доме?

      – Звони, я пошел к себе – готовить обед. Через час жду тебя – стол будет накрыт! Как – никак у нас сегодня праздник – помолвка. Завтра объявим это всем! – и он исчез, весело насвистывая какой-то марш.

      Алла закрыла за ним дверь и прошла к телефону. Странно, Люба не позвонила до сих пор. Наверно не хочет мешать. (Отличается умом и сообразительностью). Она набрала номер подруги и приложила трубку к уху. Сигналы настойчиво пробивались в немой эфир. К телефону никто не подходил. Собравшись уже положить трубку на базу, Алла услышала голос Сашки, Любиного мужа:

      – Але!

      – Саша, это я, где пропадает подруга дней моих суровых?

      – Она мертвая.

      – Что?

      – Мертвая, говорю.

      – Надеюсь, не в буквальном смысле этого слова?

      – Ну да. Поднять головы с перепоя не может.

      – Сашка, я не причем. От меня она ушла относительно здоровой и совершенно трезвой. Интересно, где она наклюкалась?

      – Где, где, в ночном клубе, е – мое…

      – Одна?

      – Со мной.

      – Уф, отлегло. Конечно, тебе имидж «нового русского» надо поддерживать регулярными семейными выходами