Конфидентка королевы. На службе Ее Величества. Софи Нордье

до утра, зайдем в тупик и лишь испортим себе настроение. А оно у меня сейчас очень хорошее!

      – Заметно! В твоих глазах столько счастья, что невозможно смотреть в них без зависти. – Амори успокоился, и Габриэль понял, что его решительный тон, как всегда, подействовал на друга убедительно. – Насколько я понимаю, ваши с Сабиной отношения развиваются весьма успешно?

      – Не так стремительно, как хотелось бы, но она мне безумно нравится. Я еще не встречал таких девушек. – Д’Эспри, выбрав из двух зол меньшее, предпочел обсудить свою личную жизнь, а не поступки Симона де Монфора.

      – Можно подумать, что у тебя огромный опыт в общении с дамами.

      – Ты прав. Беседы с женами и сестрами наших рыцарей не в счет, услуги продажных девиц – тем более, – легко согласился Габриэль и с наслаждением сделал большой глоток густого темного вина.

      Амори чуть не сказал, что у победителей есть определенные права на женщин покоренных городов, но вовремя вспомнил о принципиальности – соратники называли это дуростью – своего друга. И ему вспомнился случай, произошедший пару лет назад в одном из завоеванных городов.

      Небольшая, давно захваченная крепость, расположенная в горах. О погромах там уже позабыли, и жизнь была вполне мирная. Амори и его друг шли по узкой улочке, как вдруг из ближайшего дома послышались истошные женские вопли. Габриэль первым ворвался в здание и увидел, что пьяный рутьер навалился на полуобнаженную худенькую девочку лет десяти, собираясь ее изнасиловать. Мать ребенка, вся в кровоподтеках и в разодранном платье, пыталась оттолкнуть его, но негодяй с силой ударил ее в живот, и женщина отлетела в угол небольшой комнаты. Одним прыжком оказавшись рядом с наемником, Габриэль схватил его за плечо и рывком развернул к себе, намереваясь образумить. Однако в мутных пьяных глазах по-прежнему бушевала лишь животная похоть. Не тратя слов, д’Эспри перерезал рутьеру горло. Не успев ничего понять, тот удивленно обхватил руками шею, из которой фонтаном била кровь, и в предсмертных судорогах скатился с кровати на пол.

      – Быстро уходите отсюда! – скомандовал Габриэль женщине на безупречном южном наречии и, вытерев кинжал об одежду убитого, засунул его в ножны. – Иначе его дружки захотят вам отомстить.

      – Защитник наш! – Мать спасенной девочки рухнула на пол, пытаясь обнять колени рыцаря.

      – Живо! – рявкнул д’Эспри и сделал шаг назад, уклоняясь от благодарности.

      Перепуганная женщина прижала дочь к себе и стремглав вылетела из дома.

      После бесчисленных сцен насилия Габриэль не приближался к жительницам завоеванных селений, несмотря на то что многие из них вешались ему на шею. Он еще не осознал искушающей силы своей мужской притягательности, потому что слишком рано оказался на войне и женщины не успели избаловать его вниманием. Рыцарь считал, что поступками южанок руководит лишь безысходность. И вдруг – такая любовь!

      Амори продолжил расспросы, пока это было дозволено:

      – В твоих рассказах