Ария смерти. Донна Леон

к Лидо[43], ревя мотором, дал задний ход и ударился об имбаркадеро. Это был настолько привычный звук, что Брунетти с Паолой его даже не заметили, а вот Флавия вздрогнула и обернулась. Когда немногочисленные пассажиры речного трамвая разошлись, она сказала:

      – Еще мне хотелось бы поблагодарить вас за терпение. – Она улыбнулась, но это была всего лишь тень той улыбки, которую Брунетти помнил.

      Желая приободрить Флавию, он сказал:

      – Я поговорю с Фредди. Мы с ним давно не виделись, и это хороший повод позвонить ему и пригласить в бар.

      – Если тебе кажется, что так будет лучше…

      Брунетти наклонился, чтобы поцеловать Флавию в обе щеки.

      – Всегда приятно пообщаться со старым другом, разве нет?

      – Конечно, – сказала Флавия, глядя ему в глаза. – Старая дружба не ржавеет.

      Ночь выдалась ясной – оставался всего один день до полнолуния. Супруги Брунетти задержались наверху моста, глядя в сторону Лидо и далекой Адриатики.

      – Ты правда считаешь ее старым другом? – спросила Паола.

      Ветра не было, и луна отражалась в темной воде канала, как в зеркале. Лодки не проплывали уже несколько минут, и Брунетти боялся заговорить, словно звук его голоса мог разбить это гладкое зеркало, а вместе с ним и ночное светило. Шаги на мосту тоже стихли, и довольно долго не доносилось ни звука. Наконец речной трамвай номер первый показался со стороны станции «Валарессо» и пошел дальше, через канал, к Санта-Мария-делла-Салю́те, разрушив и очарование момента, и отражение в воде. Повернувшись, чтобы посмотреть на церковь Сан-Видаль, Брунетти увидел, что чуть ниже, на мосту, стоят еще зрители, завороженные луной, и тишиной, и фасадами домов на том берегу. Он глянул направо. Там у перил тоже столпились люди, глядя вверх, на рассыпающую свои благословения луну.

      Брунетти взял Паолу за руку, и они спустились по ступенькам моста, направляясь домой, что называется, по длинному пути.

      – Не знаю почему, но у меня такое чувство, будто мы с ней дружим уже давно, – наконец ответил он на вопрос жены, когда они вышли на кампо Санто-Стефано. – Мы с Флавией не виделись много лет, и не думаю, что хорошо успели узнать друг друга, когда у нас была возможность пообщаться. – Он подумал еще немного и пояснил: – Может, дружба ассоциируется у нас с воспоминаниями о прожитых вместе трудных временах?

      – Послушать тебя, вы с Флавией прошли сквозь огонь и воду – как говорил твой отец о своих друзьях.

      – Ты тоже это помнишь? – отозвался Брунетти. – Они с друзьями жили в тяжелые времена, чего не скажешь о нас с Флавией. Но и она попадала в неприятности, из-за которых пострадали люди.

      – Интересно, что она делала все эти годы? – спросила Паола, желая отвлечь мужа от неприятных воспоминаний. – Ну, кроме того, что стала еще более знаменитой.

      Они подошли к мосту, ведущему к кампо Манин, и Брунетти остановился поглазеть на витрину книжного магазина. А когда наконец оторвался от нее и они с женой стали подниматься по мосту, сказал:

      – Понятия

43

Песчаные острова, отделяющие Венецианскую лагуну от Адриатики.