Ветви на воде. Эдвин Чарлз Табб

меня мутным взглядом. Не будь он пьян, я сказал бы, что он посмотрел на меня в точности как Ли.

      – Хорошая новость в том, что собака стоит кучу денег? – он прищурился.

      – Нет же. Хорошая новость в том, что я сам буду зарабатывать ему на корм и все такое.

      По-видимому, лед тронулся.

      – И как, интересно?

      По крайней мере, он слушал.

      – Буду чистить рыбу в доках.

      Отец рассмеялся.

      – Ты же знаешь, Томми Гордон не даст парню твоего возраста работать в доках. Прожует тебя и выплюнет.

      – Мне будет тринадцать в октябре. Он не знает, когда у меня день рождения.

      – И ты хочешь ему сказать, что тебе уже тринадцать?

      – Он никогда не узнает правду.

      Покачиваясь, как лодка в бурном море, отец задумался.

      – Ладно, с летом понятно, но что ты будешь делать, когда сезон закончится?

      – Я надеюсь заработать на весь год.

      Он фыркнул, сомневаясь в моих словах.

      – А если нет, я могу работать всю зиму. Мыть чужие машины, быть на посылках. Пожалуйста, папа! Я заработаю! Тебе ни цента не придется платить за собаку.

      – Обещания – пустые слова. Особенно от мальчишки, который хочет собаку.

      Мы дошли до дома. Я остановился и посмотрел в его лицо, залитое лунным светом. Мне показалось, что он просто удивлен моей решимостью.

      – Это не пустые слова. Если я не заработаю денег, я сам от нее избавлюсь.

      Отец помолчал, потом кивнул.

      – Я не хочу иметь к этой собаке никакого отношения, ты меня слышишь?

      – Да, сэр! – согласился я, чувствуя, что почти победил.

      И тут-то он меня и ошарашил.

      – Но кто зарабатывает деньги, тот платит за съем. Все, что заработаешь, пойдет нам с мамой за твое проживание и питание, а потом уже на собаку.

      Такого я совершенно не ожидал. Платить за съем?

      – Но почему?

      – Потому. Если ты вообразил, будто все твои деньги – твои, то ты неправильно вообразил. Не все твои деньги – твои, как и не все мои – мои. Надо платить за съем. За электричество. Продукты тоже недешевы.

      Поскольку я очень хотел убедить его оставить Скелета, я не стал говорить, что на алкоголь он тратит больше, чем на еду.

      – Но как я могу сэкономить, чтобы заработать на целый год? Я надеялся, что летом поработаю как следует, а осень как-нибудь переживу…

      Казалось, его глаза смеялись надо мной.

      – Это твои проблемы, не так ли?

      Я понял, что это самая честная сделка, на которую я могу рассчитывать. Я мог бы заработать столько, чтобы платить за съем, но ведь была еще и собака. Но я решил, что как-нибудь выкручусь, что-нибудь придумаю.

      Отец ушел в дом, чтобы допить то немногое, что осталось от виски, а я пошел в лес, за Скелетом. Он по-прежнему лежал на земле и ждал меня.

      2

      Начало следующего дня я провел в компании Скелета – угощал его остатками всего, что нашел в кухне, и всячески старался с ним сблизиться. Я скормил ему хлеб, подливку, простоявшую в холодильнике несколько дней, обрезки колбасы и холодный рис. Не то чтобы очень