Мой Ванька. Том первый. Алексей Лухминский

и сажусь.

      – Обещай меня выслушать. Пожалуйста…

      – Конечно! Слушаю…

      Долго смотрит на меня, будто не решается начать.

      – Саш… У меня действительно, кроме тебя, больше никого нет…

      Что-то мне подсказывает, что сейчас надо молчать и молчать!!

      – Понимаешь… – Ванька делает длинную паузу. – Я тебе говорил не всегда правду… Ты прости меня. У меня нет родителей. Это долгая история… Ну, в общем… автокатастрофа… Погибли и мама, и папа. Меня воспитывала бабушка. Я тебе, кажется, говорил… Строго воспитывала. Можно сказать, пуритански… А мне всегда так хотелось ласки! Она мне говорила, что у меня есть сводный брат по отцу… Кстати, тоже Саша… Но кто его знает, где он, этот Саша…

      Что-то сжимается у меня внутри от безумной жалости к нему.

      – Первый раз это было… Я учился в восьмом классе. Неплохо учился… Мне было четырнадцать. У девчонок успеха я не имел. Кроме как дохликом они меня никак не звали… А он у нас вёл занятия. Красивый такой. Он меня привлёк тем, что был ласков со мной, мне казалось, что он меня понимает. Мне так нужна была ласка! Ласка, которой я практически не знал. Мне было хорошо с ним, и когда он предложил, я согласился. Привязался даже к нему… Я потом ушёл из школы. Он меня разлюбил, и я не мог его больше видеть с другим парнем. Дальше… я стал учиться в колледже… Денег не хватало… Бабушка болела… Она хоть и ветеран войны, но пенсия маленькая. На лекарства не хватало… Ну, в общем… А тут его встретил… того, кого тогда любил… Как-то рассказал всё… Он познакомил меня… с другом. Он дал мне работу… и деньги… Мне было стыдно… Но мне приходилось… работать… по оказанию… – Ванькин голос, звучащий как-то отрешённо, вдруг спотыкается. – Я был рядовой шлюхой, Саша. Потом… я познакомился с тобой. Дрался я тогда с парнями, которые меня выследили и решили отметелить за то, что я гей. А в тебя я влюбился сразу. Ты для меня превратился в магнит какой-то… Но деньги на лекарства бабушке всё равно надо было зарабатывать. Я их и зарабатывал… как умел. Потом… всё получилось, как получилось… Осенью меня забрали в армию… Да-да! В армию, Саша… А через два месяца после призыва… бабушку парализовало… Инсульт… Мне соседка в армию сообщила. Спасибо ей и военкомату – меня отпустили… через семь месяцев службы… ухаживать за ветераном войны… Всё время моего отсутствия соседка за ней ухаживала. Я приехал. Опять нужны были лекарства… и много. Была надежда, что она выкарабкается. Пенсии опять не хватало. И я опять… Ну ты понимаешь… Я ведь ничего не умею! Чего не сделаешь в такой ситуации! В общем, бабушка всё равно умерла… Вернулся… с похорон и сразу пошёл к тебе… Теперь ты знаешь всё…

      Меня жжёт такой стыд! Он с этим шёл ко мне, а я… Сгребаю его в охапку. Мне всё ясней ясного! Понятно теперь, почему я видел его во сне в военной форме. Действительно, связующая нить!

      – Вань… Ванюха… Ну прости ты мудака… Ну… Я скот!

      Кажется, я сам плачу. Всё-таки Лена была права! Надо верить! Я ведь сам здесь во всём виноват. Выслушай я тогда Ваньку, наверняка бы помог, и не пришлось бы ему быть Соней Мармеладовой в мужском обличье.

      – Саш… У меня всё равно, кроме тебя, нет никого… – выдыхает