Наследство. Екатерина Оленева

состояние супруга. Поначалу скромная и незаметная, красавица быстро заматерела и обрела собственный голос. А вот её, далеко не юный, но и не то, чтобы престарелый супруг, внезапно занедужил. Болезнь подкосила его неожиданно и надолго, причём состояние было стабильным – больной потерял речь и возможность передвигаться, соответственно, забота о поместье и семейном состоянии легла на плечи его прекрасной юной жены и не то, чтобы положение дел её не устраивало. Мэри показала себя прекрасной хозяйкой, под её руководством поместье процветало, дела шли в гору. Она лично вела амбарную книгу, по её инициативе было приобретено несколько торговых кораблей, началась торговля с Вест-Индией – именно так был заложен фундамент под компанию, которая, хотя сейчас давно отошла от торговых дел, продолжает процветать и приносить богатство. Вскоре Мэри была представлена ко двору, где завела новые полезные связи, позволившие получить королевский патент на открытие сразу нескольких мануфактур. Всё, к чему она прикасалось, начинало цвести и приносить плоды. Даже её красота с годами не только не увядала, но словно бы становилась ярче. Происхождения она была самого простого, но умела использовать и направлять в нужную ей сторону и людей, и события.

      – Судя по рассказу интересная была женщина, – отломив тонкую веточку, Корнелия в задумчивости её прикусила.

      – Да. Она не могла не вызывать восхищения одних и зависти у других.

      – То же самое происходит и в наши дни. Зависть к чужим успехам и желание обесценить их порой даже неплохих людей толкает на ужасные поступки и ломает людям жизни.

      – Верно. Возможно, всё дело в зависти. Люди часто принимают это чувство за желание справедливости. Я вот делал фактически всё тоже самое, почему у меня не вышло, а сосед как сыр в масле катается? Так рождается ненависть, сплетни. Но, с другой стороны, – лукаво ухмыльнулся Коул, – это ведь и правда несправедливо? Когда при равных возможностях, равных усилиях отчего-то один идёт в гору, а второй остаётся стоять на месте? Как тут не начать сетовать на судьбу?

      Пришёл черёд Корнелии пожимать плечами.

      – Значит, Мэри Гордон была хозяйкой этого дома?

      – Он был построен по её проекту. Из столицы она вернулась глубоко беременной и, хотя клялась и божилась, что это ребёнок её престарелого супруга, в это, откровенно говоря, мало кто верил. Последний стал тенью – он был, но ни на что не влиял. Все, что мог делать мистер Гордон – это кушать супчик с ложечки и срыгивать на слюнявчик, да в особо сложных и решительных случаях царственным кивком подтверждать, что решение его супруги, заявленное на Совете, является изъявлением его собственной воли, а не бабским произволом. В том, что под покровом ночи он способен на нечто большее, чем этот кивок вызывало сомнение у всех, без исключения, люди шептались, говорили всякое, но очередным кивком мистер Гордон признал отцовство, так что остальным ничего иного не оставалось, кроме как смириться.

      – Никогда не понимала, почему людей так сильно трогает чужая нравственность?

      – За