Девушка из песни. Эмма Скотт

храбрее. И он никогда не жаловался, вместо этого изливая все свои эмоции в музыке.

      И настало время, чтобы все в школе узнали о его таланте.

      4

Миллер

      – Привет!

      Я поднял взгляд и увидел приближающуюся Вайолет. Сердце глухо забилось, каждый удар походил на тычок в старый синяк. Она была так прекрасна в лучах позднего летнего солнца, поблескивавших в ее иссиня-черных волосах. Ее темно-синие глаза сегодня казались мрачнее, несмотря на лучезарную улыбку.

      Что-то не так.

      Она плюхнулась на траву рядом с камнем, на котором сидел я.

      – Привет, – произнес я, держа ручку для инъекций инсулина. – Только собирался уколоться. Решил, что стоит дать новичкам пищу для разговоров. Все-таки первый день в школе.

      Ви слабо улыбнулась. Она знала, что я выдержал череду глупых насмешек: типа я наркоман, который нагло ширяется среди бела дня. К черту этих придурков, если они думали, что я буду прятаться по туалетам, чтобы принять лекарство, которое поддерживало во мне жизнь.

      Мне приходилось распределять инъекции по всему телу, чтобы не колоть много раз в одно место. Сегодня я закатал короткий рукав своей футболки.

      – Погоди, дай угадаю дозу, – произнесла Вайолет. – Для практики.

      Она заглянула в мой контейнер с обедом: бутерброд с ветчиной, несколько ягод клубники, пакет попкорна, бутылка воды.

      – Похоже на сорок граммов углеводов, потому… четыре единицы инсулина.

      – Верно, доктор Эм, – ответил я и сделал себе укол.

      Ввел лекарство под кожу, и жалящая боль от иголки стала терпимее. Когда я убрал ручку в футляр, Вайолет протянула мне ланч, хотя я не стал есть сразу; нужно подождать несколько минут, пока начнет действовать инсулин.

      – Как проходит первый день? – спросила Ви. Она прищурилась, разглядывая темные круги под моими глазами. – Что случилось? Ты в порядке?

      – Нормально. Просто тяжелая ночка. – Я смерил ее угрюмым взглядом, просившим не давить. У меня не было настроения разговаривать о новом мамином хахале. – Я собирался спросить у тебя о том же.

      – Что ты имеешь в виду?

      – Да брось, Ви. Это же я.

      Она грустно улыбнулась.

      – Ты, наверное, экстрасенс.

      – У тебя на лице все написано, – ответил я. «Мне знакома каждая черточка». – Из-за родителей?

      Она кивнула.

      – Прости за прошлый вечер.

      – Это они должны извиняться, – мрачно ответил я. – Они сказали, из-за чего устроили этот цирк?

      – Не совсем, но у меня есть подозрения. Думаю, мои сбережения на колледж тают. Или, возможно, уже иссякли.

      У меня округлились глаза.

      – Вот дерьмо. Ты уверена?

      – Я ни в чем не уверена. – Она махнула рукой. – Все нормально. Если это правда, я справлюсь. Подам заявку на стипендию и постараюсь сделать все возможное.

      – Не подавляй эмоции, Ви. Это же важный вопрос, черт подери. Рассчитывать на свободу, а получить двести тысяч долга? Даже больше, учитывая, что ты собираешься стать хирургом. Если чувствуешь злость, ты имеешь на нее полное право.

      – Я