Девушка из песни. Эмма Скотт

Я не знала, что ты играешь.

      – Ты многого обо мне не знаешь.

      – Полагаю, что так, – ответила я, стараясь скрыть обиду. – Хорошо получается? Давно играешь?

      – С десяти лет. Когда у нас был компьютер, я научился играть по видеоурокам на YouTube.

      – А ты умеешь петь?

      Он кивнул.

      – В основном каверы, но сам тоже кое-что пишу.

      Я моргнула, увидев, как он раскрывается передо мной с другой стороны.

      – Почему ты мне не сказал? Так вот что ты каждый вечер пишешь в блокноте? Сочиняешь песни? Ты мог бы сыграть для меня…

      Миллер остановился и резко повернулся ко мне.

      – Ну, для этого уже слишком поздно, не находишь? Господи, Ви! Ты когда-нибудь перестанешь задавать вопросы, помогать и… копаться в моем дерьме?

      Я отшатнулась, как от пощечины.

      – Я не… Я думала…

      Он яростно провел ладонью по волосам.

      – Мне не следовало говорить тебе о гитаре.

      – Почему?

      – Потому что теперь ты просто воспользуешься своими возможностями богатенькой девочки и выкупишь ее. Ты уже достаточно помогла. Ты сделала достаточно. Большего я принять не смогу.

      Я поймала его напряженный взгляд, глубокий, засасывающий. В темной глубине его глаз плескалась боль. Неосуществленные желания, ощущение потери и вкус к жизни. То, что пробудилось в нем после горячего душа, настоящей постели и еды.

      – Я не стану ее выкупать, – произнесла я.

      – Пообещай мне.

      Я прикусила губу, переминаясь с ноги на ногу.

      Миллер выпятил челюсть.

      – Я должен сделать это сам. Обещай мне, Вайолет.

      – Пообещаю, если ответишь на один вопрос. Ты такой грустный последнее время не из-за отсутствия гитары?

      – Я не грустный…

      – Это было неделю назад, верно? Когда ты ее продал?

      Он неохотно кивнул.

      – Но я ее не продал, а заложил. Есть разница. Если продать, то потеряешь навсегда. А если заложить, то можно вернуть.

      – А что, если ее купит кто-нибудь другой?

      В глазах Миллера всколыхнулся страх.

      – Мы должны ее вернуть, – заявила я. – Потому что ты сам не свой. Как будто потерял частичку себя, и я просто думаю…

      – Не думай, Вайолет, – оборвал он меня, внезапно запыхавшись. Его лицо покраснело, как будто он только что пробежал марафон. – Ничего не делай. Просто оставь это. Пообещай.

      – Ладно, ладно, я обещаю, – тихо сдалась я, в основном потому, что этот разговор его расстроил.

      – Прости, что вспылил на тебя, – произнес он. – Ты была… очень добра ко мне. Черт возьми, благодаря тебе моя жизнь стала вполне сносной. – Он поднял руку, будто хотел пригладить прядки, выбившиеся из моего хвоста, но передумал и засунул ее в карман. – Ты – лучшее, что случилось со мной за очень долгое время. Я просто не привык… к удобствам. Долгий душ. Кровать. И теперь мне еще больше не хватает того, чего у меня нет.

      – Я хочу, чтобы у тебя и дальше это было, – тихо произнесла я. – В моем доме. В любое время. И у твоей мамы. Все, что вам