Война Калибана. Джеймс С. А. Кори

отстегнул крепления амортизатора и толкнулся к палубному трапу. В полете у него запищал ручной терминал. Вызывал Фред Джонсон, номинальный глава АВП и их покровитель на промышленной станции корпорации Тихо, служившей ныне де-факто штаб-квартирой АВП.

      – Ну, Фред, поймали мы мерзких пиратов. Везем на суд.

      Темное лицо Фреда сморщилось в улыбке.

      – Вот это новость. Надоело их взрывать?

      – Нет, просто наконец нашлись такие, которые поверили мне на слово.

      Ухмылка Фреда сменилась озабоченным выражением.

      – Слушай, Джим, я не потому звоню. Вы мне срочно нужны на Тихо. На Ганимеде что-то случилось…

      Глава 3. Пракс

      Праксидик Менг стоял в дверях базового амбара, озирая поля мягко колыхавшихся, зеленых до черноты листьев, и боялся. Потемневший купол возвышался над ним. Необходимый посевам свет погас, а зеркала… о зеркалах лучше было не думать. Всполохи боевых кораблей напоминали искры на дешевом экране, эти краски и мелькания казались здесь неуместными. Знак – что-то пошло очень не так. Менг облизал губы. Он верил, что должен найтись способ. Способ все это спасти.

      – Пракс, – позвала Дорис, – нам надо идти. Сейчас же.

      Передовой край агробиологии низких ресурсов, «глициновый кеннон», сорт сои, модифицированный настолько, что представлял собой новый вид. На него ушло восемь лет жизни. Из-за него родители до сих пор не видели внучку в лицо. Та соя и еще кое-что прикончили его брак. Пракс видел в поле восемь слегка различных линий генно-модифицированных хлоропластов – состязавшихся друг с другом за выработку наибольшей порции протеина на фотон. Руки у него дрожали. Его тошнило.

      – До удара пять минут, – сказала Дорис. – Надо эвакуироваться.

      – Я его не вижу, – ответил Пракс.

      – Оно приближается так быстро, что ко времени, когда его станет видно, видеть будет некому. Все уже ушли, мы последние. Давай в лифт.

      Большие орбитальные зеркала он всегда считал своими союзниками: они освещали поля сотнями бледных солнц. Он не мог поверить, что они его предали. Безумная мысль. Зеркало, валящееся на поверхность Ганимеда – на теплицы, на его сою, на труд его жизни, – оно ничего не решало. Оно – жертва причинности и физических законов, как и все остальное.

      – Я ухожу, – сказала Дорис. – Если останешься, умрешь через четыре минуты.

      – Подожди, – сказал Пракс и выбежал в купол. На краю ближайшего поля он упал на колени и запустил руки в черную почву. Она пахла, как хорошие пачули. Он зарылся пальцами вглубь, подхватил клубни. В его ладонях оказалось маленькое хрупкое растение.

      Дорис была уже в грузовом лифте, готовом опуститься в пещеры и тоннели станции. Пракс бросился к ней. Теперь, когда он спасал растение, купол вдруг показался страшно опасным. Едва ботаник ввалился в дверь, Дорис тронула пальцем дисплей управления. Широкие металлические двери качнулись, сдвинулись, и лифт пошел вниз. Обычно на нем перевозили тяжелое оборудование: культиваторы, трактора, тонны гумуса, извлеченного из утилизаторов