Записки самурая Джо-Сана. Алексей Александрович Дельвиг

промахивался, чтобы не становиться профессионалом. Странно, но это было ещё сложнее, чем попадать в цель, так как ты невольно всё равно ставишь при промахе некую внутреннюю задачу, ну, например, уйти на дюйм левее, правее и т. п. А ведь ТАМ тоже не дураки сидят…

      – Ну как, пули-то не теряешь понапрасну, не так ли Джо? – спросил меня щупленький командир элитных снайперских подразделений по имени Роджер, которого все звали Айсберг.

      О нём ходили легенды. Говорили, что он служил в Арктике и так изучил айсберги, что знал их единственное уязвимое место величиною с цент. Как оказалось впоследствии, он тоже раньше состоял в братстве Ордена The Quarter. Именно он отдал последний в своей карьере quarter румынскому диктатору Чаушеску… Он это сделал легендарно-красиво, переодевшись в самого румынского партийного лидера. В таком виде Айсберг прошёл через весь огромный дворец и, заменив зеркало, встал вместо него. После долгого передразнивая генсека Чаушеску, чтобы немного поразвлечься, он протянул последнему истинному коммунисту честно заслуженный quarter!

      Обо всём об этом я узнал позже, а пока он был мне, как и всем остальным, известен одним своим выстрелом (а при арктическом холоде у тебя и есть, как и в жизни, только один выстрел), когда он аккуратно уложил весь айсберг на палубу вражеского эсминца, «случайно» забредшего в наши закрытые секретные воды… Это была красивая, чистая, филигранная работа… Такие люди видят тебя насквозь.

      – Не понимаю, о чём вы говорите, сэр! – по-военному чётко ответил я.

      – Понимаю. Кладёшь, значит, их, «милых», кругом диаметром в дюйм? И издалека ведь, поди?

      – Работа такая, сэр! – с непробиваемой улыбкой гнул я своё.

      – Врёшь, такого быть не может! Неужели 8 км? И оптику ведь подвёл, паршивец… Идти надо дальше, может так и придёшь в Ор…

      – Да как же я без ребят, без вас? – пропустил я лирическую нотку, что мне всегда плохо удавалось, как вышло и на сей раз.

      – Какие ребята? Ты с ними ни слова не сказал за 2 года, а меня так вообще в первый раз видишь. Завтра проверим тебя, снайпер-молчун.

      Назавтра снова к Айсбергу вызвали:

      – Задание лёгкое тебе даю, по нраву ты мне пришёлся! Молчунов люблю! Ты, наверное, заметил, что точно на запад стоит дерево, отсюда все 12 км будет. Ты на него залезаешь, и вот этой червонной даме в рамочке, аккурат через окно в червонное её сердце и кладешь «милую»!

      Меня такое задание смутило, так как мне дали все подсказки: расстояние, цель, рефлексия из оконного стекла, возвышение над местностью… Что-то было не так.

      – Роджер, ты уверен? – прошептал один из членов комиссии по распределению кадров.

      Он был по факту из военного министерства, поэтому не смыслил в нашем деле ни на гильзу. По внезапной теплоте, мелькнувшей в глазах Айсберга, я понял, что мы понимаем друг друга – главное испытание будет впереди. И мы оба знали, что это будет действительно серьёзно, очень серьёзно…

      Под ободряющие возгласы комиссии я взобрался на дерево, приладил свою оптику и прицелился. Все закрыли глаза. Вот только тогда