Музыка в темноте. Валентина Горлова

плоть властвует над разумом, погрузить в ощущения, быть настойчивым и дерзким.

      Эбби всегда пугалась нового узнавания: знакомство с телом другого человека – это сильное переживание. Она понимала, что пропала, что все сегодня случится и уходить сейчас бесполезно, глупо и некуда. Ей хотелось остаться и пройти этот путь до конца. Откуда-то из чулана мыслей вылезло воспоминание о ее непутевом начальнике из караоке-клуба. Она вспомнила ощущение гадливости, когда он стал пытаться ее поцеловать, прижав к стене. Она отчаянно вертела головой и просила ее отпустить. Ей было противно. Его сальные толстые пальцы лезли ей под юбку, она сильнее сжимала ноги и плакала. От него пахло кари и табаком. Эти запахи были для нее с тех пор ненавистны. Когда Эбигейл вырвалась, выбежала из его кабинета, воспользовавшись тем, что кто-то вошел, она неслась по улице и рыдала. Рыдала так горько и самозабвенно, что ее не заботило, когда люди оборачивались ей вслед или предлагали помощь. Она чувствовала себя грязной. Потом она долго стояла под душем, с усердием натирая кожу мылом до красноты, пытаясь смыть любой запах, любые следы этого противного, толстого чудовища.

      Глядя на стройную фигуру Питера в дверном проеме кухни, она подумала о том, что он красивый и вежливый, как он не похож на пьяных уродов из клуба, которые постоянно распускали руки, позволяли себе скабрезные шутки и шлепали ее по заднице, проходя мимо. У нее кружилась голова, она чувствовала, что проваливается в меланхоличное алкогольное настроение, когда все чувства обострены, хочется быть откровенной, открытой и идти навстречу своим желаниям, махнув рукой на здравый смысл и инстинкт самосохранения.

      – Отличное вино. Надеюсь, завтра у нас не заболит голова. Может быть, ты голодна? – Пит налил полные бокалы.

      – Нет, спасибо, – Эбби не могла есть, когда она волновалась. Да и на свиданиях она не позволяла себе что-то больше маленьких закусок. Ей казалось, что она очень некрасиво ест, поэтому у нее всегда было твердое намерение «держать лицо», томно потягивая спиртное.

      – Господи, я так давно не пил!

      – Да, я тоже, – трясина в глазах Эбигейл стала превращаться в штормовой океан.

      Глава VII

      – Где у тебя уборная? – спросила Эбби, чинно взяв в руки сумочку, чтобы «припудрить носик».

      – На втором этаже. Первая дверь направо.

      Эбигейл медленно поднималась по скрипучим ступенькам, издавая невесомыми шагами ужасный, как ей казалось, треск, который не вписывался в атмосферу романтического вечера. Она все думала о том, что же будет дальше, каким окажется Питер: нежным, флегматичным или страстным любовником. Ретироваться было поздно.

      Свет в ванной был холодный, неприятный. Ее лицо выглядело синюшным, с малиновыми пятнами смущения на щеках, будто она только зашла в дом с мороза. «Почему я такая некрасивая?», разочарованно подумала Эбби, разглядывая свое перепуганное лицо. Что страшного в сексуальных потребностях? Эбигейл уверяла себя, что желание