Переговорщик. Роман Дингер

мне кололи?

      – Не знаю, – отозвался голос. – Я всего лишь сиделка.

      – Понятно.

      Полегчало. Но грохот в голове меньше не стал.

      – Еще водички налить?

      – Не надо…

      Пришлось мучиться, чтобы открыть глаза. Но открылся один. А на втором я с удивлением нащупал толстый слой ваты, залепленный лейкопластырем. Не понял…

      – Не трогайте! – всполошился голос, когда я попробовал подцепить лейкопластырь ногтем.

      – Почему?

      – Швы еще свежие!

      Наконец-то обладательница голоса соизволила появиться передо мной. Высокая, нескладная. С короткой стрижкой. И встревоженные серые глаза.

      – Привет, – сказал я, оглядывая ее с ног до головы, насколько это было возможно одним глазом.

      – Здравствуйте, – ответила она, продолжая нервно теребить поясок на халате. – Пожалуйста, не трогайте повязку!

      – Хорошо. А что с глазом?

      – Я не знаю.

      – Он хоть целый?

      – Я не знаю, – растерянно повторила девушка. – Не трогайте, пожалуйста…

      – Да не трогаю, не трогаю. Тебя как зовут?

      – Дина. А вы кто?

      – А чего так официально – «вы»? Можно и на «ты», я не ругаюсь. Я Михаил, можно без отчества.

      Дверь открылась, и в комнату неторопливо вошла… нет, даже вплыла тётка невероятных размеров. Толстая, невысокая, тем не менее, она двигалась вполне шустро, неся в руках швабру и ведро…

      – Тёть Насть, тут вот, около кровати, тёть Насть! – засуетилась Дина, отодвигая прикроватную тумбочку.

      – Напьются, вот и блюют потом, как лекарство им дадут… – вполне миролюбиво заворчала тётя Настя, неторопливо и легко сдвигая мою кровать вместе со мной в сторону. – А хорошие люди даже лечь не могут лечиться, потому что вот такие вот все места заняли…

      – Мне уйти? – негромко спросил я, наблюдая, как уборщица быстро вытирает за мной.

      – Зачем? – отозвалась она, шумно выжимая тряпку.

      – Ну, чтобы место не занимать.

      – Лежи уже, уходильщик… – проворчала тетка, продолжая наводить чистоту. – Я не про тебя. Вон, в соседней палате, лежат трое. Понапились где-то, да и привезли их сюда, чтобы лечить. От чего лечить – ума не приложу, здоровые кабаны такие. Так вот сегодня уже третий раз у них полы мою. Все мимо тазика, алкаши чертовы…

      – Тёть Насть, ну что ты такое говоришь? – растерянно и чуть укоризненно сказала Дина, помогая сдвинуть кровать обратно. – Людям, может, плохо, а ты ругаешься…

      – Молчала б уже, защитница, – прикрикнула на нее уборщица. – Нечего выпивох защищать!

      – Девушки… – охнул я, хватаясь за голову. – А не помолчали б вы обе, а? Сил нет, голова болит…

      Они замолчали. Тётка Настя, быстро выжала тряпку, повесила ее на край ведра. Потом присела на краешек кровати, опасно прогнув ее, и спросила, поджав губы:

      – И где ж ты так-то, а? Вон как морда-то распухла. И шея вся замотана.

      Я пощупал. И вправду, на шее лежал толстый марлевый бандаж. Странно, как я его не заметил?

      – Подрался или