Переговорщик. Роман Дингер

корзинку на кассу и сказал девушке-кассиру:

      – Доброго утра ещё раз!

      Девушка даже не ответила, лишь чуть кивнула, и начала вытаскивать продукты из корзинки. Быстренько все пробила и сложила в пакеты. Протянула нам и наконец-то соизволила произнести:

      – Доброго дня, приходите ещё.

      – Спасибо, обязательно!

      Целый день мы просидели на кухне, разогревая уже неизвестно какой по счету чайник.

      Теперь о Тане рассказывал я. О горах, о совместных походах. Юлька притащила небольшую шкатулку, битком набитую камушками, разными. Я перебирал их и рассказывал откуда какой. Так уж получилось, что камушки в совместных походах для Тани приносил я, выбирая те, что красивее по моему мнению. Обычай такой, на память…

      – Миш? – осторожно спросила Юлька, когда я замолк, складывая камушки обратно. – А как она погибла? Бабушка сказала, что она разбилась в горах. Это правда?

      Я кивнул, чувствуя, как предательски задрожал подбородок.

      – Да, Юль. Бабушка правду сказала. А я не смог на похороны приехать.

      – Почему?

      – Мы вместе с ней разбились, Юлька… Только я выжил, а она нет. Прости меня.

      Она молчала очень долго, вцепившись в мою ладонь. И нервно рисовала пальцем какой-то узор на старой клеенке с выцветшими, полустертыми цветами.

      – Юль…

      – Я как чувствовала, Мишка, – сказала она, не поднимая глаз. – Как чувствовала, что ты не зря появился. Нет в мире случайностей, правда? Я знала, что ты – не случайный человек, Мишка.

      Я молчал.

      – Когда бабушка умерла, подумала, что весь мир против меня. И нет никого, и никто не придет. А ты пришел… Ты ведь от мамы, правда?

      Она тихонечко всхлипнула и уткнулась в мою руку. Я прижал ее к себе и осторожно поцеловал в пахнущие солнцем волосы:

      – Правда, Юлька…

      Так и было. Я и правда познакомился с ней через три месяца после похорон бабушки. Так и было…

      ******

      Я потоптался перед вывеской с гордой надписью «Областной Дом Культуры», вздохнул и потянул тяжеленную дверь, за которой сразу открывался вид на великолепный холл, украшенный зеркалами. Черный гранитный пол, сверкающий чистотой. Откуда-то сверху слышна музыка и голоса. И одинокая бабуля-уборщица, любовно надраивающая полы…

      – Здрасьте! – остановился я возле нее и широко улыбнулся: – Бабулечка, а где здесь танцы?

      Уборщица отшатнулась от неожиданности и смерила меня презрительным взглядом:

      – Ирод! Напугал! Туда иди, на третьем этаже твои танцульки!

      Она подхватила мятое ведро и пошла куда-то, громко рассуждая о том, что «…вот раньше как было? Танцы так танцы! А сейчас чего? Так… Кривляния сплошные…»

      – Спасибо, бабулечка! – сказал я и поскакал по лестнице наверх…

      А чего меня потянуло на танцы-то? Вернее – на танго? Я даже ужаснулся первый раз, когда вдруг захотелось… Я и танцы? Не-е-ет… Но не прошло и двух дней, как захотелось с новой силой.

      Вот она, сила кино! Насмотрелся, называется, фильмов о красивой жизни. И очень впечатлился, когда увидел какой-то фильм, где молодежь учили танцевать танго. И все. У меня