День последней капли. Арина Амстердам

Аудендейк подумал, будет ли она так порхать, когда отойдет анестезия. Вероятно, не будет, или не совсем так.

      – Привет! – сказала стоматолог Фридман, и доктор Аудендейк отчего-то чуть не вынырнул вслед за красными горохами, но врач велела: – Проходи!

      Кабинет был залит солнцем, посреди него на вертящемся табурете сидела Ники, вся в белом, среди предметов белейшей белизны на белом фоне.

      Он сказал «Знаешь, мне неловко тебя об этом просить, но, видишь ли, я волнуюсь за Женины зубы. Она панически боится стоматологов, и это не может не сказаться на состоянии ее эмали». Как видите, ничего интересного он не сказал, но доктор Фридман почувствовала себя крайне неуютно.

      Она неопределенно хмыкнула и внезапно ощутила острое желание закурить. Она почти никогда не делала этого со школьных лет, но тут бы совсем не помешало. Сомнений не было: за предисловием последует просьба. Доктор Фридман взяла ручку, повертела и положила ровненько на край стола. Потом нагнулась и переложила поближе к центру. Было очевидно – визита Женьки ей не избежать. А как не хотелось, кто бы только знал!

      – Я тебя прошу, Ники! Я понимаю, как тебе сложно, но ради меня. Посмотри ее рот, пожалуйста, я боюсь, там уже есть запущенные зубы. Она пять лет не была у стоматолога.

      – Сколько?!

      – Пять, может, даже больше…

      – Она курит?

      – Надеюсь, нет. Но думаю, да.

      – Любит сладкое?

      – Да, вся в мать… в смысле…

      – Я поняла. Ну что же, – поняв, что пауза ничего не изменит, доктор Фридман почти решилась. – Если тебе это так необходимо…

      – Спасибо, Ники, я пришлю ее к тебе! – доктор Аудендейк словно испугался, что она передумает, – А то она так боится врачей! А к тебе придет без страха, я ей скажу, какой ты чудесный специалист, она не будет бояться.

      – Я всё же застрахую руки, вдруг она кусается.

      – Ники!

      – Пусть приходит, я посмотрю, – уныло ответила она и положила подбородок на спинку стула. Ей вдруг, как часто в детстве, стало жаль себя и захотелось переключиться на спящий режим. Почему так может компьютер, которому это не особо и нужно, а человек не может! Ведь ситуации, когда лучше затаиться и отключить все шесть чувств – сплошь и рядом. Она вытерла и без того сухие ладони о коленки белых брюк и повторила, – Пусть приходит! Всё по-прежнему или что-то меняется?

      Доктор Аудендейк живо закивал.

      – По-прежнему. Пока да…

      Он завис, обдумывая что-то, затем кивнул и собрался было уйти.

      – Зря ты ее ко мне направляешь. С подобными страхами надо к детскому стоматологу. У него на этот случай игрушки предусмотрены, мультики всякие…

      – Ники, прошу тебя! – доктор Аудендейк уже было снял очки для обычного ритуала протирания, но усилием воли нацепил их обратно, – ну за что ты к ней так? Что она тебе сделала? Вы ведь даже не общались ни разу. Она хорошая девочка…

      – Нет-нет, пусть приходит, – доктор Фридман подняла глаза на растерянного друга и потянулась. Ощущение если