NWT. Три путешествия по канадской Арктике. В. И. Боярский

на свою привычную позицию. Наконец мне это удалось, правда, ненадолго, и я вновь постепенно скатился назад, на этот раз к нартам Уилла.

      Обед протекал по антарктическому сценарию, в котором роль рук не была прописана четко – иными словами, совершенно не хотелось вытаскивать руки из рукавиц – так было холодно.

      Только мы приступили к так называемому ланчу, как на трассе показались два снегохода с санями. Эскимосы – один постарше, другой помоложе – остановились рядом с нами и выскочили нас поприветствовать. Младший был одет в традиционную парку из нерпы и штаны. «Hi, how are you doing?» – произнес он. Посмотрев на мою заиндевевшую бороду, он, не дождавшись очевидного ответа, произнес сакраментальную, во всяком случае из уст эскимоса, фразу: «It is cold out here!» Услышать эту фразу из уст эскимоса показалась мне очень забавным. «Холодновато чего-то!» – именно эта фраза, сказанная местным, привычным к холоду эскимосом, сыграла ключевую роль в судьбе нашей экспедиции. Действительно, подумали мы, очень холодно, не повернуть ли нам на юг уже сейчас, не дожидаясь встречи с неизвестным озером, не сулившей, по всей видимости, ничего хорошего…

      По всем статьям забавная встреча, особенно если взглянуть на нее со стороны. Представьте, белые люди, придумавшие снегоход, идут на собаках, а эскимосские люди, придумавшие ездовых собак, идут на снегоходах. Преимущество было на их стороне – они нас, естественно, обошли и со свистом унеслись в заснеженную даль.

      У них на лице не было никаких масок, а только небольшие очки. При этом не было заметно следов обморожения. Все наши за исключением меня в отличие от них были закутаны в черные маски. Я покамест обходился без нее, зато борода была вся обвешана сосульками.

      Рекс продолжает ехать на нартах Уилла, по обыкновению самых разгруженных. Тем не менее собаки Уилла шли заметно медленнее наших.

      После обеда я шел полчасика впереди, чтобы разогреться, а потом уступил место Джону. На этот раз, памятуя о руке своей, я не стал цепляться к нартам Джона и откатился постепенно на заднюю позицию, к Мицурику. Мы с Мицуриком некоторое время шли вместе, потому что дальше мне откатываться было уже некуда, а отставать неохота.

      Пересекли следы медведя. Помимо этого свидетельства населенности края, было множество других, таких как торчащие из-под снега в изобилии вдоль всей трассы оленьи рога. Вообще, трасса ориентирована, видимо, на более теплую погоду, на лето, и проходит по буграм. На буграх свистит ветер, и уже проступают лишайники, мхи и булыжники. Трасса здесь накатанная, хорошая. Только в низинах она переметена сугробами. Пересекли несколько озер.

      Уже примерно часа в четыре – начале пятого подъехали к домику. Домик с сараем, с антеннами радиомачт производил впечатление хорошо обустроенной зимовки, однако, по всей видимости, заброшенной. Никого там не было. Мы обошли его стороной, и потом я не без труда нашел след. Прошли настоящее кладбище оленьих рогов. Очевидно, здесь разделывают оленей. Торчащие из-под снега рога представляли опасность