NWT. Три путешествия по канадской Арктике. В. И. Боярский

Так же молча он и ушел, захватив с собой четыре куска сыра, которые не далее как вчера пожертвовал для нашей общей вечеринки. Это напомнило мне известный анекдот времен вьетнамской войны: для выполнения боевого задания бойцу выдавалась граната, которую он по возвращении обязан был вернуть. Так и у нас: полюбовались сыром, входившим, как мы успели заметить, в первую пятерку излюбленных продуктов Уилла, и хватит – сыр должен знать свое место в экспедиции, а этим местом, как нетрудно догадаться, была походная сумка Уилла. Ничего не пропадает бесследно. Все уходит, и все остается на своих местах.

      В качестве гарнира у нас была растворимая фасоль, очень напоминавшая мне мое излюбленное грузинское лобио, которое так вкусно готовила мама, когда мы жили в Грузии. День прибавился и довольно заметно – вот уже 9 часов вечера, и все равно светло, без свечей сидим. Все нормально, полегче стало и не так холодно.

      Купили в Арвиате галет – теперь, под хруст галет, жить стало веселее. На запад мы собираемся пройти около 150 миль (примерно 240 км) до какого-то озера загадочного, потом оттуда повернем на юг, на Черчилл, если погода будет благоприятствовать.

      Связь сегодня была не очень удачной. Марвин пытался что-то сообщить нам, перекрикивая помехи, мы отзывались. Кое-что удалось передать, но не очень много, потому что голод брал свое, и мы хотели быстренько развязаться с этой связью, как всегда.

      18 апреля

      Апрельским скованы морозом

      И тундра, и хрустящий наст.

      Здесь зябко даже эскимосам,

      Не говоря уже про нас…

      Вечер. Еще светло. Вот что значит настоящий спальный мешок (в Арвиате я заменил свой мешок, в котором здорово мерз, пока мы шли по берегу Гудзонова залива): спал как у царя за пазухой: спокойно, в одной смене белья. Когда я бился о стенки мешка, то ощущал, какие они теплые, а вот предыдущий мешок промерзал насквозь.

      Вчера был туман, плохая видимость, но относительно тепло – минус 22 градуса и слабый ветерок, а сегодня все разъяснилось. Ночью ветер усилился и изрядно потрепал нашу палатку.

      Выспался прекрасно, даже встал раньше, подняв ложную тревогу – вытащил Джона из мешка, заявив, что сейчас уже четверть седьмого. На самом деле было без четверти шесть. Тем не менее мы выползли.

      Утро встретило нас ясной погодой с поземком и температурой минус 30 градусов. Ветер был все тот же – от севера, северо-востока – и при нашем шествии на запад он будет дуть как раз в правую щеку, что очень неприятно, можно даже сказать, противно. Вообще, боковой ветер более опасен в смысле обморожения, чем даже лобовой. При встречном ветре и правильном капюшоне выдыхаемый теплый воздух отбрасывается к лицу и создает определенный микроклимат, препятствуя обморожению. При боковом ветре этот воздух нещадно сдувается и уносится вместе со своим теплом в бескрайние просторы Арктики, оставляя кожу лица и его выдающиеся части, как то нос и щеки, совершенно беззащитными со всеми «вымерзающими» отсюда последствиями.

      Утро разворачивалось хорошо: после