Алая Завеса. Наследие Меркольта. Роман Александрович Покровский

я её преподаватель естествознания.

      – Что она говорила? – накинулся Юлиан с вопросами. – Что говорила обо мне?

      – Я надеюсь, что вы сами об этом спросите, герр Мерлин. Кстати, совсем забыл.

      Он снова полез в карман, после чего вытащил оттуда железнодорожный билет и протянул Юлиану.

      Одной рукой держа цветок, а другой билет, Юлиан раскрыл его. Поезд ехал в Свайзлаутерн. Прямой рейс.

      – Это тоже мне? – поинтересовался он.

      – Исключительно верно, герр Мерлин. Отбывает сегодня, десятью минутами ранее вашего поезда.

      Юлиан помял билет в руках, и уже приготовился было вернуть его.

      – Вы зря потратили деньги, – сказал он.

      – Ничего не бывает зря. Нет смысла возвращать его мне, потому что никакой пользы он уже не принесёт. Ваше право распоряжаться им как хотите. Можете растоптать его и выкинуть, но я его обратно не приму. А сейчас нам пора отправляться обратно в зал суда. Иначе сеньор Раньери убьёт не только вас, но и меня.

      Юлиана никоим образом не удовлетворил этот ответ, но он знал, понимал по выражению лица преподавателя, что ничего от него более не услышит.

      Когда Юлиан возвращался в зал заседания, он хотел стать невидимым и неслышимым для всех, потому что не желал испытывать этого позора. Как нельзя кстати сейчас пришёлся бы листок «красного призрака», но откуда ж теперь его взять?

      Пройдя по этой позорной тропе, Юлиан наконец-то присел на своё место. Он отчаянно пытался игнорировать взгляды в свою сторону, но они пробивали его тело насквозь сотнями выстрелов и не давали покоя.

      – Всем встать, – произнёс Бенджамин Ноттингемский, который вернулся позже всех.

      Весь зал, включая Юлиана, поднялся.

      – Мы рассмотрели полученные показания сегодня и полученные ранее, – закряхтел судья. – На их основании Якоб Вольф Сорвенгер признан виновным в убийстве Ровены Спаркс, Люция Карнигана и Грао Дюкса, а так же признан виновным в террористическом акте на территории Свайзлаутерна. На основании Кодекса Шмельцера суд приговаривает Якоба Вольфа Сорвенгера к ста годам лишения свободы в исландской тюрьме Хьормурд.

      Зал молчал. Не было понятно, устроил ли приговор всех присутствующих, ибо многие ожидали смертной казни.

      Однако никто не осмеливался сказать ничего против.

      – Надеюсь, что ста лет вам хватит для того, чтобы переосознать произошедшее. Если, конечно, доживёте, – ухмыльнулся судья.

      Более всего Юлиана удивило то, что Сорвенгер тоже в ответ улыбнулся. Словно он получил то, что хотел, и в итоге вышел из этой битвы победителем.

      Приговор означал то, что никто не вслушался в слова Юлиана. В принципе, это было и ожидаемо, ведь с самого начала его показания произвели на зал исключительно комический эффект, и судью, однозначно, не тронули.

      Теперь он никогда в жизни не увидит Сорвенгера, однако он будет жить. Человек, убивший Ривальду Скуэйн, будет жить, и Юлиан будет помнить об этом. Пусть он и будет находиться в самой охраняемой тюрьме Европы, пусть его там будут истязать сколько